Дарья Донцова

Глазастая, ушастая беда


Скачать книгу

зовут, – свистящим шепотом объяснила кому-то за моей спиной Дюка, – да, певица голая. Да, совсем. Почему нет музыки? Никки, почему она воет без оркестра?

      – Дорогая, откуда мне знать, – фыркнула маменька.

      – Люка сказала, что мать автора сидит в первом ряду на седьмом месте, – объяснила Дюка. – Похоже, это ты! На твоем кресле эта цифра указана.

      – Да никогда! Я что, по-твоему, старуха? – возмутилась Николетта. – Мой сын еще ребенок.

      – Извини, извини, – зачастила Дюка, – Люка, как водится, все перепутала.

      – Опера написана в капле, – снова произнесла загадочную фразу бабуля.

      Меня опять осенило:

      – А капелла! Пение без инструментального сопровождения.

      – Ну да, – согласилась Жанна Николаевна, – ее автор – мой сын Петенька.

      – Тот, у которого магазин на рынке? – не удержалась от ехидства Николетта.

      – Да, да, – обрадовалась бабка, – у него тьма рынков, супермаркетов, банков, автосалонов, еще какой-то интернет у сыночка. Сто раз ему говорила: «Детка, не распыляйся!» Но он молодой, ему всего пятьдесят лет, поэтому ретивый. Теперь вот его в искусство потянуло, сам придумал, сам на свои деньги представление устроил.

      Мои соседки замолчали, а я увидел, что теперь на сцене поют «в каплю» три голые тетки. За спиной послышалось шуршание.

      – Петр Достоевский-Чайковский, так в программке написано, это ваш сын? – осведомилась Дюка. – Здесь указано: «Автор либретто, композитор, режиссер, исполнитель главной роли…» Погодите, погодите…

      – Достоевский-Чайковский, – повторила Николетта, – впервые о нем слышу. Ирэн?

      – Дорогая, я тоже в недоумении, – призналась Котина, – среди наших такого нет.

      – На сцене одни голые тетки, – прошептала Дюка. – Кто из них Петя?

      – Это мистика с фикцией, – пояснила Жанна Николаевна.

      Ирэн, Николетта и Дюка повернулись ко мне. А я уже понял, что имеет в виду милая бабуля.

      – Мистификация!

      – Вот, сейчас! – обрадовалась Жанна Николаевна. – Смотрите!

      Голые бабы на сцене подняли руки, одновременно сделали неуловимое движение. Их обнаженные тела распались и рухнули на сцену.

      – Это костюмы! – рассмеялась Ирэн. – Имитация голого тела! Сейчас перед нами три мужика в плавках и масках. Правый и левый страшилища. В центре просто персик. И откуда мне ноги сего фрукта знакомы? Хм.

      – Настоящая фамилия Петеньки – Чулакин, – сообщила бабуля, – Достоевский-Чайковский – это псевдоним для оперы.

      – Чулакин, – хором ахнули дамы.

      – Он сказочно богат, – протянула Николетта, – но чурается высшего общества.

      – Петруччио, – захихикала Ирэн, – вот почему мне его ноги знакомы. Мда! Чего только в жизни не бывает.

      – У тебя с ним что-то было? – поинтересовалась Дюка.

      – У нас было все, – заявила Ирэн, – О, эта квартира на Большой Академической улице! Убогая однушка. Мы там диван сломали. А я на пыльном зеркале написала пальцем: «Ирэн». И тут приехал мой муж! Какая веселая драка у него с Петруччио завязалась. Я выкинула в окно портфель супруга. Ах, моя молодость! Мне восемнадцать,