шла о выживании страны, поэтому и вынес!!
Страна жила двойной жизнью. Внешне она зализывала раны, нанесенные войной, восстанавливала там, где было нужно, и возможно, разрушенные города, деревни. Здания школ освобождались из-под госпиталей, и в них снова открывались школы для детей. Производство снарядов и танков сокращалось, промышленность переходила на выпуск мирной продукции. Уходили в прошлое талоны на продовольствие. Снижались цены. Рождались дети. А под этой внешне спокойной жизнью страны разворачивалась поистине драматическая борьба за выживание страны в глубине наших Уральских гор.
Игорь Васильевич Курчатов так и сказал своим друзьям-коллегам, когда прогремели взрывы в Хиросиме и Нагасаки: «Это они нам под нос свой кулак сунули!»
Сомнений в намерениях наглосаксов ни у кого из здравомыслящих людей тогда не было. И все понимали, что нам придётся заплатить за жизни будущих советских детей большую цену.
Мы за ценой не постояли.
Работать с атомом начинали вручную. Индикаторы опасности просто ещё не существовали в приемлемых количествах – только засвеченная изотопами фотоплёнка могла косвенно свидетельствовать о дозе радиации, полученной человеком. И, если честно, то, теоретически допуская опасность от облучения, фактически о его губительном воздействии на организм точно никто ничего не знал. Из лабораторных опытов известно было очень мало. Этот опыт, очень тяжелый и трагически печальный, тоже пришлось получать первопроходцам этого Города. Серьёзно заниматься безопасностью смогли лишь в пятидесятом. Уже после создания бомбы. Ремонты оборудования делали тоже вручную. Сам Курчатов участвовал в ручной разборке отказавших узлов первого рабочего реактора. Его рабочий стол «фонил» много лет и после его смерти. «Отказов» техники было много. В промышленных, а не в лабораторных, масштабах всё делали в Первый Раз. Уровень секретности был таков, что чертежи, которые делались всего в одном экземпляре, после использования их в рабочем процессе тут же уничтожались. Специалисты ВСЁ! держали в голове. И были эти специалисты на вес золота. Их охраняли, как главную ценность страны. Страна молча и тайно, напрягая все силы, строила этот Город и этот Объект.
Я помню, как в моём детстве образовался вдруг чуть ли не двухгодичный дефицит медицинских ртутных термометров, а тогда только такие и были. За ещё уцелевшими стеклянными градусниками соседки друг к дружке бегали, а чаще наощупь температуру у детишек меряли.
А на самом деле, просто вся ртуть, которую тогда страна могла добыть, шла на технологические нужды Объекта.
Много уже написано книг об этом подвиге Победителей в глубоком уральском тылу. В основном пишут участники этой эпопеи или историки. Наверное поэтому так стеснительно в них упоминаются жены, мужья, истории семей и подвиг «Озёрска», тогда называвшегося «Челябинск-40». Сороковка. Предприятие «Маяк». А это был Великий Подвиг моего народа на нашей территории Божественной Красоты.
И в четвертый раз, в 1957 году, мой Че встал