исполкома совета.
– Товарищи!! – Вновь рявкнул Живоглоцкий, и депутаты опять зажмурились от испуга, после чего разразились бурными продолжительными аплодисментами, так и не дав Живоглоцкому сказать хотя бы ещё одно слово.
Возникло коллективное мнение, что Живоглоцкому нужно умыться и отдохнуть с дороги. Это желание тут же реализовали в жизнь, подхватив Живоглоцкого с трибуны и вынеся из здания Совета.
Живоглоцкого всю стальную часть дня восторженные депутаты сначала парили в бане, затем стригли у лучшего цирульника, после чего разместили в гостинице «Аврора» в лучшем номере (княжеском, как его называли в гостинице), раздели и уложили спать. Надо отметить, что при этом Живоглоцкий ни разу не передвигался на своих ногах – депутаты всё время носили его на руках. И только когда он попросился в нужник, ему удалось встать на ноги и то – только в самом нужнике, а до нужника и обратно его опять несли на руках.
На следующий день все глуповские и головотяпские газеты пестрили заголовками о возвращении в Глупов великого революционера и борца за свободу народа Льва Живоглоцкого. Имя «Исаак» было заменено газетчиками на имя «Лев» не потому, что они ошиблись, а потому, что глуповские депутаты, рассказывая журналистам о встрече легендарного революционера, каждый раз говорили «наш лев Живоглоцкий». Вот газетчики и решили, что имя Живоглоцкого – Лев.
Утром, когда Живоглоцкий ещё нежился в постели, ему в номер принесли кофе со сливками, круассан с яблочным повидлом, сливочное масло и свежие газеты. Живголоцкий понял, что возглавлять революцию куда как выгоднее, чем быть её простым исполнителем. А ещё он со всей очевидностью понял, что не зря пострадал от царского режима и не зря мучился в нечеловеческих условиях в далёкой сибирской ссылке десять лет. Теперь он осознал, что все его «страдания» воздались ему сторицей. И против имени «Лев» он тоже не возражал – мало ли что будет с революцией дальше? А так и имя чужое, и фамилия не по паспорту.
После завтрака Живоглоцкий решил прогуляться по городу, но выйдя из номера, он вдруг увидел у своих дверей двух солдат винтовками и с красными бантами на груди. Он испугался, что его арестовали:
– А что… это вы тут… делаете? – Промяукал, а не прорычал Лев.
– По решению Головотяпского совета рабочих депутатов… – начали отвечать солдаты, и душа у Живоглоцкого ушла даже не в пятки, а выползла за их пределы, – Вам, товарищ Живоглоцкий, приставлена персональная охрана из солдат революционного Загрязнушкинского полка! Для того чтобы защитить Вас от контрреволюции.
Из всей большевистской ячейки, которая пыталась совершить июльский переворот, Алик Железин был менее всего причастен к этому событию. Поэтому, когда Зойка Три Стакана и Камень скрывались в шалаше в Отливе, Алик продолжал свою скромную работу в Совете и в Исполкоме Глуповского совета. Поскольку Алик координировал организацию работы Совета, то в его подчинении оказались все секретарши и помощники депутатов. Железин, кроме того, контролировал