сять, а может, все двадцать. К чему она здесь? Что знаменует собой этот устаревший символ прошедших веков, которые все мы так упорно стараемся вернуть, хотя они уже давно улетели вдаль и от них осталась только блестящая, раздражающая глаз мишура.
– Мистер Сторнер, вы слушаете меня?
Я вздрогнул и посмотрел на сидящего передо мной молодого человека. Затем поспешно опустил взгляд на карточку, которую все еще держал в руке. «Дональд Товард. Писатель». Какое гордое слово. Я помнил это имя, хотя сейчас оно мне ничего не говорило. В этом непрекращающемся хаосе работы имена терялись так же легко, как пуговицы, и в наше время они значили не больше, чем обертка от конфеты. Громкое название и больше ничего…
– Продолжайте, – я открыл ящик стола и принялся рыться в наваленных кипах бумаги, отыскивая нужную мне рукопись.
– Я так счастлив, что наша встреча состоялась именно сейчас, в канун рождественских праздников. Ведь это такое великое событие – публикация романа…
К слову сказать, его роман еще никто не собирался публиковать.
– Вы бы очень мне помогли, если бы напомнили название вашего творения, – пробормотал я, уже в третий раз перерывая содержимое злополучного ящика.
– «Покоритель Звезд», – последовал торопливый ответ, и я почти сразу наткнулся на титульный лист, густо исписанный замечаниями. Слишком густо, чтобы последняя надежда этого молодого человека испарилась как дым. Правда, сейчас она еще витала на его худом лице и в горящих глазах. Не торопясь, я достал объемистый труд и положил его перед собой на стол.
– Вы, наверное, долго о нем не вспоминали, – с какой-то горечью сказал начинающий писатель и тут же поспешно добавил: – но я понимаю, такое количество работы… да и еще эти праздники на носу.
– Перейдем к делу, – не совсем вежливо перебил я его и развернул папку, пытаясь вникнуть в смысл написанных второпях моих же каракулей. Теперь я вспомнил: я просматривал ее месяца два назад, прямо перед поездкой, и результат оказался не очень утешительным. – Написано это неплохо, хороший стиль, но над кое-чем следует все же еще поработать.
Его лицо вытянулось.
– Поработать? – спросил он резко. – Над чем же?
– Над сюжетом. Он не вполне логичный.
– Что вы подразумеваете под этим словом, сер?
Я вздохнул и перевернул несколько страниц.
– Вот здесь, например. Минутку, я вам прочитаю: «В комнате наступило ошарашенное молчание, но Майк не растерялся: в одно мгновение он выхватил бластер и помещение наполнил глухой звук выстрелов. Через несколько минут все было кончено. Он переступил через поверженные тела и, бросив взгляд на все еще застывшего, ошеломленного полковника, вышел из комнаты». Что же получается, любезнейший? Минуту назад он был младшим клерком, а тут вдруг достал бластер и всех уложил одним махом? Он что же, спецагент на секретном задании? Откуда у него такая подготовка?
Я поднял взгляд на Товарда. Его лицо пылало от возмущения.
– В непредвиденных ситуациях человек всегда может проявить себя. Скрытые таланты…
– Согласен, – я откинулся в кресле. – Но откуда же бластер, позвольте спросить? Даже если он штатский, то имеет ли он право его носить, не говоря уже об умении с ним обращаться.
– Если бы вы прочитали роман, сер… – начал молодой человек.
– Я читал его. И хочу заметить, что вы переоцениваете роль главного героя. И что самое худшее – делаете его личность крайне антигуманной. К примеру, в этой сцене, он же стрелял на поражение, ведь так?
Он с трудом кивнул.
– Я, конечно, не хочу навязывать свою точку зрения, но как должен чувствовать себя человек, никогда до этого момента не бравший оружия в руки, вдруг перестрелявший десяток людей, просто лишив их жизни.
– Вы ничего не понимаете! – взвизгнул Товард. – Вы не писали, так откуда вам знать. Вы просто художественный редактор, один из тех ничтожных клерков, которые сидят за столом и приходят на работу ровно в девять и уходят ровно в шесть.
– Уже восемь, – холодно заметил я.
– Какая разница! – он распалялся все больше и больше. – Как вы смеете мне тыкать какими-то советами, когда не имеете к этому никакого отношения! Это мое творение, и там правильно все до единого слова, вам это понятно?
– Мне понятно одно, – сказал я, – что от моего решения зависит, выйдет ли этот роман в свет или нет. Так что сядьте, успокойтесь и выслушайте меня.
Товард, уже было вскочивший, побледнел при этих словах и, не находя себя от возмущения, вновь опустился на стул.
Я поддался вперед:
– Послушайте. Мы – уважаемое издательство, и именно от нас, от таких издательств, зависит становление мировоззрения всего современного общества. Это большая ответственность. И вы, как писатель, должны в первую очередь осознавать ее. Я не буду настаивать, в конце концов это моя личная точка зрения, но вам стоит больше задумываться о цене человеческой жизни. Каждой. Независимо от того, к каким героям она относится – к положительным