открывать не хотелось, и яркий солнечный свет кровавым маревом пробивался сквозь опущенные веки.
14 ИЮНЯ. ПЕРВЫЕ ВЕРСИИ
Он все же раскрыл глаза и сделал четыре снимка, затем вытер со лба выступившие капельки пота и перелез на лесенку, скобами убегающую к земле.
Ногу Ольги тогда спасли. Бронебойная пуля минимально для такого калибра повредила кость, и через год даже хромота не напоминала о страшном случае, остался только шрам на лодыжке. Но за два последующих года совместной службы девушка не сказала Фролову ни единого слова. Даже не здоровалась по утрам.
Саша чуть задумался и снова оглядел позицию ночного стрелка. Доски, одеяло, крышка от выварки. Усмехнулся. Потом уверенно скинул одеяло в чернеющие недра трубы, осторожно, за самый краешек, взял крышку и, уцепившись локтем за кромку трубы, нажал тангенту.
– «Воздух!», Владислав Петрович!
– Что? – прошипела рация.
– Лови, говорю, вещдок. Только осторожно, он тяжелый.
Саша огляделся, чтоб не угостить по башке случайного прохожего, и бросил крышку вниз. Она ушла ребром, как сбитая летающая тарелка, вонзившись в землю у самой трубы.
– Мастер… – усмехнулся Саша и полез вниз. Когда он спрыгнул на землю, Владислав Петрович сидел на корточках, пристально оглядывая крышку от выварки.
– Что это? – заинтересованно спросил он.
– Донышко уютного гнездышка, – пояснил Фролов. – Лежала на расклиненных досках, как я и говорил. Похоже, что мы с ним проходили одну школу. Вообще позиция устроена грамотно, по всем правилам. Судя по количеству использованного материала, все поднималось веревкой, потому что три раза лазать вверх-вниз – дело весьма затруднительное. Веришь?
– Значит, иногородний? Вроде у нас больше таких, как ты, нет. Официально, по крайней мере.
– Разбирайся… Ты же сыщик. Мой номер восемь, говорю, что знаю, а больше помалкиваю.
– Не прибедняйся! – Владислав Петрович встал и поправил брюки на коленях. – Что-то еще?
– Мог бы и сам додуматься… Кто-то цеплял груз на веревку, значит, работали, как минимум, двое. Ладно, пойдем за чемоданом, надо попробовать отпечатки с крышки снять. Если даже он работал в перчатках, то не всю ведь жизнь. Хотя крышку, конечно, мог запросто подобрать на свалке. Еще советик хочешь?
– Не терплю, когда ты знаешь больше меня, – скривился следователь. – Все жилы вытянешь, пока расскажешь.
Они медленно пошли к стоявшей у бани «Волге», в тени деревьев жара не так угнетала, но духота все равно выдавливала из тела неприятные струйки пота.
– Это я себе цену набиваю, – улыбнулся Фролов. – Опроси свидетелей во дворе. Узнаешь точное время смерти этого юсовца, а заодно наверняка найдешь зацепку по машине, на которой приехал ночной стрелок.
– Наверняка все спали без задних ног, – уныло махнул рукой Владислав Петрович.
– Да? А ты когда-нибудь слышал выстрел из оружия почти тринадцать миллиметров калибром? Он запросто поднимет на ноги еще не остывшего покойника, не то что мирного горожанина