как по пересечённой местности, шлёп-шлёп босыми пятками по утрамбованной земле. Если есть огурцы, то можно сорвать один-другой и съесть по дороге. Вот и оляшник (так в деревне называются растущие вместе деревья ольхи), и речка. Мелкая, дно песчаное, его хорошо видно, видно и мальков, снующих в воде.
Вот теперь можно и окунуться. Нам с Ленкой никогда не было скучно: купались, загорали, болтали.
Раиса и Тарас
Очень хорошо помню деревню в яркую солнечную погоду. Вот мы идём в лес, мама, Раиса, её муж дядя Тарас, дети. Идём просто так, на прогулку. Зелень вокруг изумрудная, трава пестрит разными цветами, а над цветами носятся бабочки, одна другой красивее.
Дядя Тарас из ветвей берёзы мог сплести качели, посадить на них свою Раиску и покачать её. От этого воспоминания светло на душе и тепло на сердце. Влюблён дядя Тарас в Раису всю жизнь, а уж в молодости души в ней не чаял.
Поженились они в Полярном, свадьба была у нас в доме, и, как утверждает тётя Рая, я чуть не разрушила её семейную жизнь в самом начале. Мне тогда было 4 года, и я посчитала своим долгом сообщить дяде Тарасу, что тётя Рая наша ничего не умеет, только носки вязать. Взрослые смеются, мол, хорошо, что на Тараса это не произвело впечатления. Он просто сказал, что в носках у него не будут мёрзнуть ноги.
Помню, как Раиса ходила беременная и собиралась родить своего единственного сына. Мне было тогда 6 лет. У тёте Раи всё время было недомогание, мучили головокружения, но тем не менее она благополучно родила своего Юрика 3 апреля. Пролежав в больнице положенное время, она выписалась, а скоро подошло время ехать в деревню.
Раиса с Юриком были у нас, готовились к отъезду, и тётя Рая попросила своего мужа принести ей из дома ещё одну пару туфель. Он ушёл, а когда вернулся – принёс с собой целую сетку-авоську. Раиса лежала у нас на диване, чувствовала себя неважно, но когда она стала разбирать принесённую мужем сетку, то вдруг снова упала на диван, но теперь уже от хохота: в сетке не оказалось ни одной пары туфель – все почему-то были по одному от разных пар.
Мой двоюродный брат Юра младше меня на 6 лет, а двоюродная сестра Таня Шмачкова – на 5 лет. Дядя Лёша – мамин родной брат; его жену, тётю Люсю, я тоже помню беременной, когда она стояла на крыльце бабушкиного дома в яркий солнечный день. Откуда, интересно, в свои 5 лет я знала, что если у тёти Люси такой большой живот, то у неё будет ребёнок?
Когда мы приехали с маленьким, наверно, трёхмесячным, Юриком в деревню, тётя Рая всё боялась, как бы его не сглазили. Поэтому, когда кто-нибудь приходил посмотреть на ребёнка, я старательно прикусывала во рту язык от сглаза, как меня научили взрослые.
Дядя Тарас приезжал в деревню нечасто. По профессии он строитель, а летом на вечной мерзлоте в Полярном самое строительство. И досужие деревенские кумушки ввиду отсутствия Тараса уже стали сомневаться в его реальном существовании. И меня, ребёнка, избрали для выяснения истины. Нет-нет да кто-нибудь спросит у меня: «А дядя Тарас с тётей Раей живёт?» Я, конечно, отвечала утвердительно, как