сумму денег Флойран пересказал все, что слышал. А слышал он примерно те же побаски, которые были на устах у всех. Только в данном случае они оформились в виде следственного протокола. Король известил об этих сенсационных разоблачениях папу. В папской должности в тот год мы видим Климента Пятого, того самого, который переместил престол в Авиньон. Папа и верит и не верит, он, безусловно, учитывает, что тамплиеры – очень крепкий орешек. Наконец в 1307 году он вынужден дать добро на судебное расследование. Молэ об этом информируют. Он заявляет, что совершенно спокоен. Он продолжает участвовать, наряду с королем, в отправлении официальных церемоний – князь среди князей. Климент V тянет резину, королю кажется – что ради того, чтобы дать тамплиерам время свернуть дела. Но тамплиеры и не думают ничего сворачивать. Они продолжают пить и богохульствовать в своих капитанствах, они ничего не подозревают – вот, кстати, первая из загадок этой повести.
14 сентября 1307 года король рассылает запечатанные депеши всем бальи и сенешалям своего государства, требуя массовых арестов и конфискации имущества тамплиеров. От рассылки ордеров до операции, которая была проведена 13 октября, проходит месяц. Тамплиеры ничего не подозревают. Утром условленного дня они все оказываются в мешке и – еще одна неразгаданная загадка – сдаются, не пытаясь избежать ареста. Заметьте кстати, что в непосредственно предшествовавшие дни офицеры короля, дабы ни одна крупица добра не ускользнула от экспроприаторов, проводят полную инвентаризацию имущества тамплиеров, пользуясь совершенно неправдоподобными предлогами. А тамплиеры ничего, проходите, господин бальи, описывайте что хотите, чувствуйте себя как дома.
Папа, когда услышал о массовых арестах, попытался что-нибудь сделать, но было уже слишком поздно. Королевские пристава пустили в дело веревки и железо, и многие кавалеры, по применении пыток, начали каяться. Назад уж пути не было, полагалось передавать их в распоряжение инквизиции, инквизиторы в ту эпоху к огню еще не прибегали, но эффективная методология у них была. Покаяние приняло массовый характер.
И вот перед нами третья по очереди загадка. Конечно, верно, что пытка была применена, и довольно серьезно, так что тридцать шесть подсудимых от нее умерли, но ведь это были несгибаемые люди! Привыкшие не тушеваться перед лютыми турками! Оказавшись перед прокурором, все тушуются. В Париже только четверо рыцарей, из четырехсот, отказались давать показания. Остальные признавались во всем, в том числе и Жак де Молэ.
– В чем во всем? – спросил Бельбо.
– Они признавались именно во всем том, что требовалось прокурору. Очень мало чем отличаются одни показания от других, по крайней мере во Франции и в Италии. В Англии же, напротив, где прокуроры работали вяло, протоколы содержат все те же стандартные обвинения, но речь идет о лицах, не состоявших в тамплиерах, и в основном цитируются понаслышке. В общем, храмовники сознаются только там, где кто-то