тысяч франков.
Перуджи поднял пачку, сорвал с них шпагат и быстро пролистал, убеждаясь в подлинности. Затем вытащил из пачки несколько банкнот и самым тщательным образом осмотрел на свет водяные знаки. Никаких размывов на фигурах или нечетких границ на цифрах. Удовлетворенно кивнув, отвечал, положив пачку в карман брюк:
– Вы красноречивы, граф. – Откинув матрас, он поднял картину, положил ее рядом с принесенным полотном и въедливо принялся всматриваться в цвета, пытаясь уличить в неточности. Но чем пристальнее он всматривался в картины, тем сильнее убеждался, что копия аналогична подлиннику.
– Это невозможно, – наконец произнес Перуджи, посмотрев на графа Воронцова. – Я сам художник, но, чтобы так рисовать, требуется нечто большее, чем талант.
Граф Воронцов мягко улыбнулся:
– Все возможно, мой друг. Если мы сейчас переставим картины местами, так вы даже не поймете, какая из них настоящая.
– Мне кажется, что делать этого не стоит. Можно и впрямь запутаться.
Граф Воронцов рассмеялся.
– Вот именно. Не будем рисковать.
В дверь неожиданно постучали.
– Вы кого-нибудь ждете? – негромко спросил Воронцов, нахмурившись. Не хватало, чтобы пожаловал инспектор Дриу.
– Полагаю, что это секретарь господина Моргана, – уныло произнес Перуджи. – Он пришел за оригиналом. Вам не стоит встречаться.
– Однако эти господа не любят ждать, – хмыкнул граф Воронцов. – У вас есть место, куда я бы мог спрятаться?
– Проходите в соседнюю комнату, туда он не заглянет.
– Эта картина теперь принадлежит мне.
Подняв оригинал «Моны Лизы», он распахнул дверь и уверенно прошел в комнату.
Стук повторился, звучавший теперь более нетерпеливо.
– Подождите минуточку, – громко произнес Перуджи, накрывая картину одеялом.
Быстро подошел к двери и, повернув ключ, потянул за ручку.
– Прошу вас, господин секретарь, – разлепив губы в дружеской улыбке, произнес Перуджи. – Я как раз вас дожидался.
Перешагнув порог, секретарь осмотрел убогую обстановку комнаты и неопределенно протянул:
– Все хочу у вас спросить, Винченцио, как вы здесь обитаете?
– Конечно, не самое лучшее жилище, но что поделаешь.
– По моим данным, у вас достаточно денег, чтобы снять приличное жилье.
– Нужна осторожность.
– Впрочем, это не мое дело, так чем вы порадуете господина Моргана?
– Я выполнил заказ.
– Покажите, – умело скрывая нетерпение, произнес секретарь.
Винченцио Перуджи подошел к кровати и, ухватив покрывало за краешек, осторожно его потянул, обнажив картину, лежавшую на одеяле.
– Так что вы скажете, Гарри? – торжественно спросил он, стараясь не выдать своего волнения.
Отставив трость в угол, секретарь подошел к кровати. Некоторое время он разглядывал картину, заложив руки за спину, как если бы опасался оскорбить картину грубоватым прикосновением, а потом,