дали. Сколько вражеских войск разгромлено здесь? Эпидемии, болезни и моры, пожары и войны тысячами уносили жизни людей, которые жили, трудились, любили, рождались и умирали за этими стенами…
А сегодня в крепости тихо, и ничто не мешает ее спокойному созерцанию – только воображение может воспроизвести гром пушек, свист стрел, удары стенобитных орудий, крики сражающихся и стоны раненых, дым пожаров… Представив это, я содрогнулась, словно почувствовала незримое присутствие самой Смерти, но постаралась не думать о грустном.
Смерть повсюду, не только здесь. Она везде. Зато какой простор для фантазии в местах, подобным этому, какая благодатная почва для изучения древностей! Каждый камень здесь – уже история! Мне всегда хотелось жить в старинном городе, но я родилась и выросла среди новостроек, безликих и похожих друг на друга, как близнецы…
…Пока я размышляла, дорога, вдоль которой росли густые деревья, отбрасывающие глубокую тень, стала забирать вверх, петляя по холму. Несмотря на начало осени, все еще ярко зеленели луга с мирно пасущимися стадами. С левой стороны дороги осталась деревушка, прилепившаяся к каменной подошве крепости и надежно укрытая от посторонних глаз яблоневыми садами. Ветви деревьев тяжело клонились вниз, в приоткрытое окно машины проник дурманящий запах зеленых яблок.
– Антоновка, – смачно втянул в себя воздух таксист, – нынче урожай на яблоки знатный.
Мы переехали по каменному мосту через глубокий овраг, оказавшись на небольшой, вымощенной разномастным булыжником площадке.
– Все, приехали, – сказал водитель, останавливая машину рядом со стеной, сложенной из серовато-белого известняка…
Где же здесь университет? Никакой вывески, извещающей об этом, я не обнаружила, но вопросов решила не задавать. Разберусь на месте. Я расплатилась с таксистом и от души поблагодарила его.
– Нема за шо, – подражая украинскому говору, подмигнул он мне и махнул рукой в сторону ворот, находящихся чуть левее. – Тебе вон туда. Там заповедная зона, проезжать могут только машины сотрудников. Нашему брату туда нельзя.
Я вышла и хотела забрать свои вещи, но таксист не спешил открывать багажник. Он как-то враз посерьезнел, и я отчетливо поняла, что он гораздо старше, чем показалось вначале. Я почувствовала, что он хочет сказать мне что-то очень важное и тревожащее его, но не решается. Когда он снова заговорил, тон его переменился: больше не было шутника-балагура, развлекавшего меня всю дорогу своей болтовней.
– Про эту местность слухи разные ходят… Старые люди говорят, будто проклята она… ты ничего об этом не слыхала?
Я отрицательно покачала головой, но мне стало любопытно:
– А что именно говорят?
– Разное… К примеру, что в здании университета раньше был женский монастырь, а сейчас там привидение бродит – Белая Монахиня. Мол, распугала она всех тутошних монашек, они и разбежались.