на самом деле страшно только терять близких и умирать самому. Со всем остальным можно легко справиться. Ты посмотри на Стасова: он уже десять лет как снял погоны – и живет себе припеваючи. А Мишка Доценко? Тоже ведь не жалуется.
– Еще бы ему жаловаться, – невесело усмехнулась она. – Он у Стасова работает. И потом, они оба – мужики.
– Ну хорошо, а Татьяна? – не сдавался Чистяков. – Она-то не мужик. Вот мы сейчас приедем – ты с ней поговори и убедишься, что и у нее все в полном шоколаде. А она, между прочим, вообще не работает, дома сидит, ребенка воспитывает, хозяйством занимается. Ася, я понимаю, для тебя главная проблема – отношения с начальством, тебе только с Гордеевым было хорошо, с любым другим начальником на любой работе тебе будет плохо, даже если ты в своем любимом розыске останешься. Второго Гордеева у тебя никогда не будет, это очевидно, поэтому где бы ты ни работала – тебе всегда будет некомфортно. Уходи со службы, сиди дома, читай книги, наслаждайся жизнью. Татьяна тебе подтвердит, что я прав.
– Таня дома работает, книжки свои пишет. А я что буду делать? Щи тебе варить? Носки стирать?
– Между прочим, ничего плохого в этом нет.
Настя умолкла. Бессмысленный разговор, тысячу раз повторенные слова, многократно опробованные аргументы, и все это ни к чему не приводит. Не может она принять решение. Не может.
С Татьяной они не виделись почти полгода. Регулярно общались по телефону, а повидаться все времени не было. Татьяна показалась Насте слегка пополневшей, но это вполне могло быть ложным эффектом, которое создавало светлое свободного покроя платье.
– Цветешь, молодая пенсионерка, – бодро заметила Настя, целуя хозяйку дома.
Она решила взять себя в руки и не показывать плохого настроения. Праздник же все-таки!
– Цвету, – с улыбкой согласилась Татьяна.
Доценко с пирогами уже прибыл, ждали только Стасова, у которого в субботний день случились-таки какие-то неотложные дела на работе. Настя улучила удобный момент, чтобы поговорить с Татьяной наедине.
– Тань, как тебе на пенсии сидится? Нормально?
Татьяна внимательно поглядела на нее, потом кивнула, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями, и осторожно прикрыла дверь в кухню, где они обе в эту минуту находились.
– Значит, Коротков не ошибся? Собираешься уходить?
– Не знаю. Страшно, – призналась Настя. – Колобок говорит, что не надо бояться, что это совсем не страшно и все будет отлично. Мишаня, кажется, тоже доволен. А ты что скажешь?
– Я? – Татьяна вытащила из пачки сигарету, прикурила, сделала несколько затяжек. – А ты что, не видишь сама?
– Что я должна видеть? Ты прекрасно выглядишь…
– Ну конечно. Ты не замечаешь, как меня разнесло? Я поправилась за полгода на десять килограммов.
– Как – на десять? – ахнула Настя.
Значит, ей не показалось, Татьяна действительно пополнела.
– Только не делай