своей чахлой груди рубаху, доказывая, что он не сука. Свинарь при коммуняках отсидел три года за кражу семи мешков дробленки.
Но непреклонность Копченого таяла на глазах. Изо рта потекли слюни. Руки судорожно дергались в направлении бутылки. Помявшись, он признал, что видел, как вчера утром братки вытащили из багажника БМВ и проволокли в сарай какого-то доходягу. Позже он слышал его крики.
«Должно, бабки выколачивали!» – авторитетно рассудил свинарь. Сердце Зуева дрогнуло от предвкушения удачи. Участковый потребовал описать доходягу. Приметы сходились: высоченный, тощий, белый как снег. После этого осталось лишь дозвониться до райотдела.
– Обыск назначен на 9:00, – торжественно объявил тезка и, взглянув на часы, прибавил: – И через семь минут начнется!
Мои новые знакомые были возбуждены и радостны. Надежды на освобождение Чернова связывались у них с некоторым даже разочарованием. Только приехали – и сразу назад. Проблема-то решена! Облом! Не успел даже и начать отдыхать.
– Как и должно быть, если делом заниматься серьезно, – вроде бы небрежно, но определенно покровительственно улыбнувшись мне и подмигнув Грише, заявил Зуев. – Пришел, увидел, победил! Но… денька два-три мы еще позагораем здесь. Если честно – заботы осточертели! Как-то так.
Он церемонно пригласил меня на банкет по случаю освобождения Чернова. Я сдержанно кивнул. В моей душе восхищение боролось с недобрыми предчувствиями…
С одной стороны, я отдавал должное своим новым знакомым. Они не бросили человека в беде – это дорогого стоит. И Зуев – малый не промах, и делал он вчера все вроде бы правильно. С точки зрения такого «чайника», как я.
Но… Тихоновка – крошечная деревушка. Маневры вишневой «девятки» могли и не остаться незамеченными. Ведь только мимо дома Мамочкина она за пару часов проехала четыре раза, останавливалась через дорогу от него – у магазина, долго стояла возле хибарки Копченого и у ограды участкового. И обыск нужно было проводить вчера…
Короче, я не мог поверить в победу своего тезки над самим Мясником. Ну не мог, и все! Еще мне подумалось, что Копченый теперь не заживется на белом свете… Да и у самого триумфатора уже в ближайшем будущем возникнут о-очень серьезные проблемы. И к бабке не ходи. Боюсь, стрелковая подготовка ему вскоре может пригодиться.
Я, морщась от боли, поделился с ним своими опасениями. Заметно встревоженный коммерсант сразу направился к своей машине, а я заковылял в лес. Там меня долго рвало, буквально выворачивало наизнанку. Чуть живой я возвратился к палатке и, едва не плача от боли, ругая себя за педантичность, сделал-таки эти записи. Сейчас махну стакан водяры – и спать.
Глава 4
В черни
Мамочка же после засады на бугровщиков и их бегства все норовила отправить детей куда-нибудь подальше от скита: то рыбки половить, то землянички нарвать, то душички, то грибочков поискать.
Потом она заладила: «Хочу орешков, страсть как соскучилась по ним. Давай, Вань, отправим детей за орешками».