на заклание, помоет, оботрет, положит на деревянную разделочную доску, немножко полюбуется, поприветствует зрителей, – то есть меня, – а потом длинным острый ножом сделает грациозное движение рукой и рассечет красавца. Да, но без теплицы – никак. Лето наше даже для людей короткое, не успевает человеческое сердце после зимы отогреться, а про «Бычье сердце» и говорить не приходиться. Не любит холод. Только вот в тепле быстро заводятся естественные враги, например, тля.
Лето, солнце, а Алиса какая-то грустная.
– Что, – спрашиваю, – случилось? Может внук Владик в свои десять лет умудрился кредит в банке взять миллиона на два под твое пенсионное удостоверение?
– Нет, – отвечает Алиса, – совсем ужас. Сердце мое «бычье» тля жрет. Не знаю, что и делать. Химию не хочу использовать. Что толку, что помидоры красные, если их есть нельзя.
– Букеты будешь из них составлять. Икебана получится.
– Хватит тебе шутки шутить, – сердится она. – Дело серьезное. Придумай что-нибудь. У тебя хорошо получается думать, когда молчишь.
– Ладно, – говорю, – помолчу.
План у меня сразу созрел, но одно дело придумать, а другое – реализовать. День потратил! Вначале в электричке сорок минут трясся. Летом, в субботу, с картонной коробкой, и кругом локти добрых людей. Потом два часа на лугу, среди ромашек, ползал, как проклятый! Потом десять минут пешком до Алисиной дачи. Аж устал…
– Бабка! – закричал Владик, когда меня увидел. – Дружбан твой, Гена, приперся.
– Слова выбирай, – отчитала внука Алиса. – Он что тебе – пацан какой-нибудь? Не «приперся», а «притащился», а еще лучше по-доброму «приполз».
– Красный ты, Гена, как спелый помидор, – заметила Алиса, – позвонил бы. Мы бы встретили на машине, а то ходишь чучелом по дороге и водителей нервных пугаешь. С управлением могут не справиться, если тебя встретят. Ведь пострадают люди от одного твоего вида. Воды прохладной выпей, пока я что-нибудь приготовлю, – и потащила меня в гостиную.
– Пустяки, – успокаиваю, – дачником меньше – воздух чище, зато нужный подарок тебе принес, – и протягиваю ей картонную коробку. – Только открой…
Не успел я договорить, как ворвалась невестка Зина.
– Как вам мое новое летнее платье?
Были такие фишки в старые добрые времена – семь слоников для счастья, кружевные салфетки для пыли, кукла на чайнике для сохранения тепла. Мне как-то сразу эта кукла вспомнилась. Алиса, глядя на Зину, машинально открыла картонную коробку, а я с опозданием закончил фразу
– … в теплице!
Пятьсот (500!) божьих коровок в основном семиточечных, увидев новое платье – крупные зеленые листья на белом, принялись стремительно перелетать из коробки на Зину.
– Ааааааа, – завизжала Зина. – Они своим желтым молоком мне платье испортят.
– Не испортят, – авторитетно заявил Владик, прибежавший на мамину сирену, – если ты на них не будешь нападать.