мы все собираемся вместе за столом.
То, чему мои родители, родные и общество научили меня, так это большая важность семьи, соблюдение правил, а главное нерушимость брачных уз: эта ценность оберегается всегда, любой ценой, часто ценой огромных жертв.
Этот союз нужно беречь в любом случае, даже когда он проблематичен, трудности надо преодолевать или подавлять, порой обходить вниманием.
– Пока смерть не разлучит нас.
Это обещание, которое уже не может быть нарушено, начиная с момента, когда его дают.
Это обязанность строгая и беспрерывная, необходимая для прочной сохранности семейных корней.
Связывают брачный союз не только привязанность, официальное бракосочетание, глубокое чувство долга, которые с детских лет внушают тебе воспитанием, но и навязчивое мнение общества, в котором живешь, оно усердно работает и побуждает вести себя так, чтобы не порвались семейные узы.
В семейной паре у женщины очень важная роль: преданность супругу и детям абсолютна.
Мужчина обязан как можно лучше исполнять роль главы семьи, он должен заботиться о семье и содержать ее.
Преданность и обязанности, любовь и уважение.
Не важно, если вдруг последние два чувства иссякнут, бывает, что они затухают.
Брачные узы есть то, на что можно рассчитывать всю жизнь, дети – клюка в старости, развод не допускается или считается всего лишь сумасбродством, чем-то таким, что «выходит за рамки установленного порядка», его надо избегать, отыскав какой бы то ни было способ.
В момент бракосочетания заявление хранить верность – это обещание, которое нужно совершенно непреклонно исполнять.
Вот правила, которые мне внушили с самого детства. Я уверена, что судьбой мне предписывалось соблюдать эти наставления.
Меня воспитали в большой строгости, состоявшей из властных поступков, приказов, обязанностей и наказаний, и нельзя было возразить или попросить разъяснить, поэтому, когда я стала подростком, у меня осталась путаница в голове и большие сомнения в том, что же поистине правильно, а что решительно неверно.
Железные правила вытекали из предписаний как воспитывать детей, которым научили моего отца в 40-ые годы, и не принимались во внимание происшедшие глубокие изменения и молодежное движение 1968 года, в которых я приняла участие лишь свои рождением.
Тогда, несмотря ни на что, социальный переворот 70-ых годов будто бы никоим образом не коснулся нашей действительности.
У нас все виделось черным или белым, правильным или неправильным, разрешенным или запрещенным, не было места оттенкам, отступлениям от правил, серединным путям.
Образцы и стили жизни, которых придерживались, были, по моему мнению, одряхлевшими пережитками прошлого.
Для меня черное и белое были всего лишь концами многокрасочного разнообразия расцветок, и все же наставлениям надо было повиноваться, не возражая и не противясь.
От выбора школы до выбора друзей, до расписаний, до того, куда можно