от него: Назар мог настраивать резкость и регулировать размер кадра.
И, что было еще важнее, фильмоскоп позволял делать собственные картинки. А затем рассматривать их проекцию в увеличенном виде. Года два тому назад Назар «снял» целый десяток коротких «фильмов» по самостоятельно придуманным сюжетам, что даже имело зрительский успех во время демонстраций перед родителями. В качестве материала он использовал несколько засвеченных фотопленок – вытащив фильмоскоп из коробки, он тут же их обнаружил. На месте оказались и четыре иголки разной толщины, чтобы рисовать по покрытой эмульсионным слоем поверхности пленок.
Когда Назар увидел давно забытое «съемочное» хозяйство, ему первым делом пришло на ум изобразить того неизвестного, который вчера отвечал по трубам. Идея его сразу захватила. Он даже собирался было проверить, последует ли ответ сегодня, и начал искать по комнате глазами какой-нибудь подходящий для подачи сигнала предмет… но внезапно передумал, ощутив вдруг странный спазм в животе, будто его несло в сорвавшемся с тросов лифте. «С чего бы это?» – проскользнула у Назара удивленная мысль, но уже в следующую секунду его внимание целиком вернулось к коробке с пленками.
Он разложил на письменном столе все «инструменты» и принялся за работу.
Поначалу выходило неплохо, если считать началом первую неровную черточку, а затем он споткнулся. На том же, на чем и вчера утром, когда стоял перед окном в большой комнате и пытался представить: кто это? И опять это чудное чувство…
Ему снова не удавалось.
Минуту поколебавшись, он просто решил нарисовать что получится.
Заправляя пленку в фильмоскоп, Назар предчувствовал неудачу – на обычный взгляд, картинка «свалилась» к самому краю и казалась слишком загроможденной множеством ненужных линий и исправлений. К тому же рисунок, как всегда, получился чисто графическим: светлое на темном.
Хотя на улице уже стемнело, Назар задернул портьеры на окне и включил фильмоскоп, направив его линзу так, чтобы изображение падало на стену у двери (стена была светло-салатного оттенка, но это не мешало). Затем погасил свет. Однако сразу выяснилось, что он вставил пленку вверх ногами, вернее, допустил распространенную ошибку при зарядке, поскольку не пользовался фильмоскопом уже целый год. Исправив оплошность, Назар отрегулировал резкость на одной из старых картинок (установив размер «экрана» примерно метр на метр) и начал прокручивать кадры. Сегодняшний рисунок находился где-то в середине пленки.
Пока перед Назаром мелькали знакомые, но уже подзабытые художества, он улыбался, вспоминая, сколько хлопот доставляло озвучивание всего этого детского бреда во время «сеансов». О «титрах» тогда не могло быть и речи: во-первых, год назад он еще не умел толком писать, во-вторых, «титры», даже короткие, занимали бы места больше, чем само «кино». В настоящих же диафильмах буквы казались почти микроскопическими – слишком мелкими для его начинающей кинокомпании.
Но