к каждому новому имени становилось всё сложнее. А псевдонимы менялись слишком часто. Она уже с трудом вспоминала, чью личину носит теперь, и то и дело крутила новое имя в уме, повторяя его снова и снова.
– Эй! – картинно возмутилась Свитари. – Я начну ревновать!
– Свет души моей! – Гуннар прижал к груди ладони в нарочито театральном жесте. – Ты же знаешь, что для меня нет никого прекраснее!
Здоровяк прекратил паясничать и, вынув из кармана колоду игральных карт, принялся их ловко тасовать.
– И вообще, ревновать тут должен я, – заметил он. – К твоему контрику. Наверное…
И весело подмигнул Свитари.
Та послала ему воздушный поцелуй и озорно улыбнулась:
– Хочешь, в знак извинения я уроню в твою постель любую на выбор?
– Увы, я старомодно моногамен, – Гуннар с притворной грустью вздохнул. – Так что останусь верным тебе рыцарем. Как Айвенго.
Разложив пасьянс, бывший егерь оглядел расклад и добавил:
– Но карты говорят, что отказываться от такого предложения – грех и глупость несусветная. Так что договорились. Так и быть, нашу Иви просить не буду.
– Премного благодарна, – скорчила гримасу Эйнджела, отвела в сторону руку с арт-принтером и отвесила шутовской полупоклон.
– О, а вот и мой новый парень явился, – объявила Свитари.
Домофон послал сигнал и изображение прямо на имплант хозяйки квартиры. Минутой позже через порог квартиры перешагнул Нэйв, вооружённый букетом цветов и бутылкой идиллийского розового. Контрразведчик скользнул взглядом сперва по мужчине в кресле, потом по эмпату, и та ощутила его мимолётную озадаченность. Очевидно, он ожидал увидеть её в другом образе.
Чмокнув Ри в щечку, Нэйв вручил ей цветы и с укоризной сказал, показав взглядом на Эйнджелу и Гуннара:
– Ты не сказала, что намечается вечеринка. Представишь меня гостям?
От Эйнджелы не ускользнуло, как внутренне напрягся капитан.
– Гуннар курирует наше небольшое мероприятие, – представила напарника Свитари. – Можешь свободно разговаривать в его присутствии.
– Минуту, – Грэм вынул из кармана небольшую коробочку из серого пластика.
Вытряхнув на ладонь три чёрных диска, протянул по одному всем присутствующим.
– Налепите себе на шею сзади, пожалуйста.
– Что это? – поинтересовалась Свитари, с интересом покрутив в пальцах прибор.
– Глушилка имплантов, – пояснил Грэм.
– Ты нам не доверяешь? – оскорбилась Свитари, но диск к шее прикрепила. – И этому человеку я отдаю лучшие годы…
Эйнджела молча выполнила просьбу, а Гуннар, взяв прибор, проворчал:
– Самая здоровая паранойя – это паранойя военного человека. Но, парень, ты не особо увлекайся – так и до реальной психушки недолго допараноиться.
Однако «глушилку» налепил.
– Давно не виделись, – улыбнулась эмпат. – Ты почти не изменился, разве что теперь не такой доверчивый.
– Работа такая, – вернул улыбку Грэм.
Усевшись