совершил убийство в состоянии аффекта или наркотического опьянения, зачем ему совершать побег? Он же должен понимать, что тем самым отягощает свою вину и убеждает следствие в своей виновности. Убийство может быть переквалифицировано в умышленное. Значит, что–то или кто–то вынудили его пойти на это.
–– Это страх. Страх перед неминуемой расплатой.
–– Не очень убедительно, Николай Степанович. Он достаточно умён, чтобы не понимать, что рано или поздно его всё равно найдут. Со страха люди драпают без оглядки, а этот потерял, бог знает, сколько времени, спасая нас. Нет, он явно не кривил душой перед тем, как уйти.
–– Ну, это ещё не факт, что он не виновен. Что ему ещё оставалось, кроме как продолжать играть свою роль? Ты же сам знаешь, большинство до самого конца корчат из себя мучеников и невинно пострадавших. Конечно, Макаров – не закоренелый преступник, но ведь против фактов не попрёшь.
–– А он всё же решился… Вот я и думаю, а что, если его, действительно, подставили? Чувствую, что–то не так в этом деле.
–– У тебя есть что–нибудь более существенное, кроме твоих ощущений, говорящее в пользу этой версии?
–– Нет.
–– Тогда не терзайся сомнениями. Поправляйся поскорее, а дело Макарова я передам Войнову.
–– Николай Степанович, не забирайте у меня это дело. Я вас очень прошу. Там не всё так просто. Нужно ещё поработать.
–– Ну, не знаю… – Засомневался прокурор. – Ладно, Валера, если ты настаиваешь, будь, по–твоему. Войнова пока попрошу помочь тебе. Но не забывай о сроках. Если ничего нового не откроется, заканчивай с этим делом быстрее. У нас и без него – по горло.
–– Спасибо.
–– Не за что. Ну, пока…
Весь день Андрей провёл, блуждая по городу и нигде не задерживаясь подолгу. Скромно пообедав в летнем кафе, он пару часов бродил по детскому парку, беспрестанно размышляя над всем происшедшим и пытаясь понять, кому было выгодно так подставить его. Явных врагов у него не было, но, как и у всякого удачливого бизнесмена, завистливых конкурентов набралось бы, пожалуй, немало. Перебрав в памяти всех, кого он знал, Андрей так и не смог выделить хотя бы одного, кто в принципе был бы способен пойти на такой беспредел. Да и сам способ его устранения казался ему более чем странным. Обычно, чтобы убрать конкурента с рынка, применяют экономические методы, пусть не всегда законные, но всё же сохраняя хотя бы видимость цивилизованности. Если же это не срабатывет, прибегают к шантажу и угрозам. Убийство всегда было крайней мерой, и даже во времена разгула «дикого капитализма» бандитские группировки, контролирующие едва ли не все фирмы, расправлялись, таким образом, только с самыми несговорчивыми и упрямыми. Конечно, многие гибли тогда и сейчас от рук отморозков, но во время обычных налётов с целью ограбления. Заказных убийств тоже происходило немало, но он никогда не слышал, чтобы действовали так изощрённо. Если хотели избавиться именно от него, то проще и эффективнее было бы нанять киллера. От снайпера или мины никакая охрана не спасёт, а у него никогда не было телохранителей.
«Но