ставни открылись, – указал старик. – Проветривает обиталище свое, Пердун Небесный.
– Пердун Небесный? – кашлянул я. – Его же вроде Антипием кличут.
– Антипий, Антипий, – закивал старик. – Это мы шутим так. Сам посуди – хижина его у решетки обогревателей. Горячий воздух сначала его хижину нагревает, только потом по сторонам расходится и вниз спускается. Потому, стоит кому из нас воздух испортить, сразу рукой вверх машут – Пердун Небесный, мол, это, а не я. Воздухом запах принесло.
– Как бы мне с ним поговорить…
– Так возьми супа и чаю пока не кончились да отнеси, – посоветовал старик и глянул на меня с надеждой. – Он много знает про охоту! Ой много! Может, ты его и заменишь.
– Попробую, – кивнул я, встав с лестницы. – Так… мне бы миску побольше и почище. И кружку такую же.
– Сделаем! Ради общества ведь стараемся! Ради общего блага! – засуетился дедок и проворно засеменил к седой компании, поджидающей его за столом неподалеку.
– Ради общего блага, – тихо повторил я ему вслед.
Да нет. Не совсем, дедушка, не совсем. Ради себя вы стараетесь. Прозорливые вы, подозрительные. Заметили, что давненько на охоту никто не ходит. И понимаете, что рано или поздно мясные запасы подойдут к концу. И тогда всем придется затянуть потуже пояса. Суп, не заправленный мясом и жиром при здешней холодрыге… это не еда. Начнутся болезни. А старикам болеть нельзя. Любая мелкая хворь их запросто в могилу сведет. И они это знают. Вот и пытаются побыстрее как-нибудь снарядить охоту из добровольцев, которыми сами не являются и ни за что наружу не сунутся. А тут я подвернулся – молодой, здоровый, да еще и не тупой. Вот бы меня подучить, сагитировать и выпнуть в медвежьи объятия с несколькими такими же недотепами…
Через пару минут мне вручили посуду с супом и чаем. Заискивающе поулыбались, показали, откуда легче подняться, предупредили о пошатывающейся ржавой стойке у третьего яруса нар. Подсказали, как быстрее передвигаться, если руки заняты тарой – куда ставить кружку и тарелку, как нагибаться и, удерживая себя одной рукой, другой поднимать поочередно тарелку и кружку. Старики сделали все необходимое, чтобы поднять меня к потолку как можно быстрее.
Ничего не уронив и даже не расплескав, легко поднялся. Довольный собой, широко улыбнулся – тренировки с гирей и пробежки дали о себе знать. Я даже не запыхался.
– Чего лыбишься, кретин?! Проворным и сильным быть мало! Еще мозги нужны! А вам, имбецилам, их не додали! – хриплый недовольный голос донесся от хижины, мягко раскрылась дверь, на веранду ступила худощавая высокая фигура. – За чай и суп спасибо. Ставь – и вали.
– Вот спасибо вам за слова добрые, господин главный охотник, – усмехнулся я, послушно опуская тарелки рядом с мостиком. – Приятного аппетита. Если позднее настроение появится – был бы не прочь побеседовать. На тему связанную с охотой на здешних мишек косолапых.
Повернулся и начал спускаться. Но меня остановил не скрывающий удивления