улыбнулась: так ясно увидела она милое широкое женское лицо, знакомое с детства, в окружении двух таких же широких и добрых девчачьих физиономий. Подруга обожала своих дочерей и жила главным образом для них, имея и меняя после ухода мужа любовников; но имея не для того, чтобы потешить свои инстинкты, а в надежде создать новую семью для девочек, в которой присутствовал бы мужчина – добытчик, советчик и друг.
Пульсатилла было прозвище Нининой подруги еще со школьных времен. Как-то на уроке в учебнике ботаники нашли они с Ниной изображение цветка, лугового анемона. На толстеньком коричневом стебле плотно держались нежные лилово-голубые цветки, похожие на колокольчики. Под рисунком по-латински было написано – Pulsatilla pratensis.
– Так это же про меня! – тут же сказала Нинина подруга. – Стебель-то толстый, а цветок, если приглядеться внимательнее, ну просто как я – нежный и пушистый!
Мальчишки в классе все как один тогда заржали, а прозвище прикрепилось к подруге навсегда. Действительно, она была похожа на этот цветок – коренастая, с плотной фигурой, но имела нимб вокруг головы из легких светлых волос и небесно-голубого цвета глаза.
Кирилл выкинул газету с оранжевой скорлупой.
– Садись! – Он впервые за целый день внимательно взглянул на нее. – Вечно ты какая-то кислая! С глубокой думой на челе! – заметил он ей.
– Чему же мне так уж радоваться? – спросила она, садясь и закрывая дверцу и тоже глядя ему прямо в глаза. – Тому, что в последнее время ты делаешь только то, что ты сам хочешь, нисколько не считаясь с моими желаниями, и я вечно остаюсь за бортом? – Она старалась говорить тихим голосом, взывая, пожалуй, больше не к его сознанию, а к его душе, но он, упрямо набычившись, сердито ответил ей то, что она и так знала:
– Я и не звал тебя с собой!
И она окончательно поняла, что диалог не состоится. Она вытянула из сумочки темно-синий шелковый шарф и окутала им голову на восточный манер. Ей нравилось так носить шарфы. Внешность у Нины была полной противоположностью Пульсатилле: она была хрупкой, довольно высокого роста шатенкой, с темными серыми глазами и нежным, не очень четко очерченным ртом. Сама Нина считала свою внешность довольно ординарной, но Кирилл когда-то, в их лучшие времена, находил очень привлекательными и ее внешнюю хрупкость, и вытянутые пропорции тела, и шелковистые каштановые волосы, и тонкие выразительные руки. Теперь же его раздраженный голос настойчиво, будто град, колотил ей в барабанные перепонки.
– Ты думаешь, что все в жизни достается даром, просто так, падает с неба! Легко, играючи, за твои красивые глаза тебе кто-то скидывает оттуда материальные блага? – Муж въехал в довольно большое углубление в почве и теперь сосредоточенно выползал из него. В минуты напряжения лицо его становилось еще более сердитым и замкнутым, и хотя его новая машина без всякого труда справилась с препятствием, раздражение у него не прошло далее от этого.
– Вовсе я не думаю, что все достается легко! – Она не стала с ним