изысканную, чем добротную, с золотыми вставками под стать золотым щипчикам.
– Спрашиваю, какой диагноз вы ставили Валентине Ивановой? – поправился Костя.
– О, чем она вас так заинтересовала?
– И всё-таки?
– Психастения.
Заметив непонимающий взгляд, Зверев добавил:
– Повышенная мнительность, тревожность. Она думает, что окружающие её не понимают, приписывает им различные мысли… Боится доверять. Наша с ней задача – изменить её образ мышления, чтобы она контролировала свой страх быть среди людей, научилась доверять им и принимать себя такой, какая она есть.
– Сколько времени она к вам ходит?
– Около трёх лет.
– И за это время ей не удалось помочь? – уточнил Костя.
– Ну что же вы! – не удержавшись, всплеснула руками Кузьмина. – Это ведь лечение, оно требует времени!
– Спасибо, милая девушка, вы действительно правы! – ещё пристальнее взглянув на неё, сказал Зверев. – Разное лечение требует разного количества времени. Чтобы нарастить, так сказать, защищающую шкуру, некоторым людям требуются годы тренировок и изменений. Тем более что после гибели подруги Валентине ещё более оказалась нужна эмоциональная поддержка.
– Хорошо, с Ивановой понятно, – кивнул Мадаев. – Расскажите теперь, что вы знаете об Иване Бердникове?
– О ком? – сигара, неудачно ударившись о край пепельницы, осыпала пепел на стол.
– Иван Бердников.
Зверев помолчал, делая глубокую затяжку.
– Не припоминаю таких имён, – вздохнул он, выпуская дым.
– Уверены?
– Константин Михайлович, ну что же вы? – удивилась Света. – Вы же слышите: Дмитрий Никифорович не знает такого имени.
– Да, пока не припоминаю, – усмехнувшись, повторил тот. – А почему вы спрашиваете?
– Этот Иван как раз был в отношениях с упомянутой вами Зосимовой, вот мы и подумали, что вы можете что-то знать.
– Что ж… Пожалуй, теперь его имя кажется более знакомым… Иван, Иван… Как, вы сказали, его зовут? – задумался тот.
– Бердников, – терпеливо повторил Мадаев.
– Действительно… – легонько постучал он сигарой по пепельнице и даже улыбнулся, будто ему показалось забавным то, что он вспомнил, – следователь, который тогда приходил, пару раз называл это имя, вы правы.
– Это всё, что вы можете о нём сказать?
– Что же ещё? – удивился он. – Я внимателен к своим клиентам – мне ведь с ними работать, – но не обязан запоминать всех людей, с которыми по той или иной причине сталкиваюсь или о которых слышу.
– Но разве Зосимова не упоминала о своих взаимоотношениях с молодым человеком? У вас наверняка остались записи сеансов. Мне пригодится любая информация о нём! – убедительно произнёс Мадаев, но тот усмехнулся.
– Представьте себе, нет! У неё с ним не было особых проблем. Так, иногда упоминала о ссорах, но в основном время сеансов она предпочитала тратить