или же восторжествуют новые веяния («один депутат – один голос»). Выбранный монархом третий вариант оказался наихудшим из возможных: Людовик вообще никак не оговорил будущий порядок голосования, оставив принятие этого решения на потом. Тем самым он, сам того не ведая, заложил мину замедленного действия под весь институт Генеральных штатов – мину, взрыв которой позже приведет не только к их ликвидации, но и к множеству других далеко идущих и заранее никем не предвиденных последствий.
«День лямок»
Избирательная кампания в январе – апреле 1789 года проходила в беспокойной обстановке. Низы города и деревни, страдая от экономического кризиса и растущей дороговизны, находились в возбужденном состоянии. В разных местах то и дело вспыхивали голодные бунты. При этом беднякам, плохо разбиравшимся в сути разногласий между «аристократами» (сторонниками Старого порядка) и «патриотами» (приверженцами реформ), достаточно было любого малозначительного повода, чтобы выплеснуть недовольство на представителей верхов вне зависимости от того, к какой «партии» те принадлежали. Враждующие же элиты старались (тогда еще только эпизодически) направить гнев низов на своих политических противников. В данном отношении весьма показательны события в Бретани конца января 1789 года.
26 января в Ренне, столице провинции, состоялась манифестация наемных работников, занятых физическим трудом, – слуг, носильщиков портшезов[1], водоносов, грузчиков и других. Многие из них, работая, использовали для переноски тяжестей широкие кожаные ремни, из-за чего последующие события были названы потом «Днем лямок». Причиной протеста стала растущая дороговизна хлеба – основной пищи бедняков. Перед собравшимися выступил некий консьерж, заявивший, что снизить цены мешает конфликт в провинциальных Штатах между депутатами от дворянства, коих поддерживает парламент, и депутатами от третьего сословия, на чьей стороне муниципалитет. С криками «Да здравствует дворянство!» манифестанты направилась к парламенту, чтобы выразить ему свою поддержку. Сидевшие в близлежащем кафе студенты-юристы, сторонники «патриотической партии», враждебно встретили протестующих, полагая (возможно, небезосновательно), что на тех повлияли дворяне-«аристократы». Ссора переросла в стычку, и мускулистые работяги намяли бока задиристым школярам. На другой день те, взяв сабли и пистолеты, собрались вновь, вынашивая планы отмщения. От намерений молодые «патриоты» быстро перешли к действиям, после того как к ним прибежал окровавленный ремесленник-красильщик, тоже «патриот», крича, что его пырнул ножом в руку лакей дворянина. Главный студенческий заводила Жан-Виктор Моро повел школяров разбираться с дворянами. Моро уже восьмой год никак не мог закончить образование, но во всем, что не касалось учебы, пользовался большим авторитетом среди студентов. В будущем Революция сделает из него знаменитого генерала.
К возбужденным школярам по пути примкнули и другие горожане: кто-то