это не так важно, просто хочу сравнять счет.
Я улыбнулся:
– Сам не знаю. Папа из малороссов, мама молдаванка. Дед турок с Кавказа. Другой дед белорус, хотя бабушка говорила, что он стеснительный поляк …
– А понятно, – кивнула девушка. – Подержите.
Она протянула мне наполовину выпитый стаканчик. Взяла другой, чистый, и снова наклонилась к кулеру.
– Я много не смогу выпить. Хоть стаканчики попорчу. Наверняка они здесь по цене богемских бокалов.
Мой взгляд снова сполз на облегающие джинсы. На этот раз кроме бедер, я оценил узкую талию, и стройную спинку, прячущуюся под узким трикотажем.
– И что вы здесь делайте? – спросила она, поднимаясь.
Ее прелести настолько меня заворожили, что я, забыв про приличия, не смог вовремя поднять взгляд на благопристойный сегмент. Девушка посмотрела мне в глаза раньше чем я успел оторвать их от ее чарующей фигуры.
Я смутился. Мне показалось, она догадалась, что я пялился на ее задницу, то есть фигуру. Я запаниковал. Прямо как пойманный у женской раздевалки пионер. «Что с тобой!? Возьми себя в руки!» – ругал я себя. Мои глаза стыдливо поникли, и, как назло остановились, сфокусировавшись, конечно же, на уровне скромного выреза декольте. «Черт! – разозлился я. – Да что со мной такое? Как пацан …» Посмотреть ей в глаза не хватало храбрости. Взяв себя в руки, я поставил стаканчик на кулер, откашлялся и сказал:
– Я финансовый аналитик. Так называется то, что я делаю, хотя к финансам я имею косвенное, вернее следственное отношение, – ответил я на английском, продолжая таращиться на декольте.
– Как и разглядывания незнакомых девушек? Этот похоже на домогательство! У вашей конторы есть хороший адвокат? – нотки ее голоса напомнили мне классную руководительницу из ленинградской школы моего детства.
«Черт!» – снова выругался я про себя. Мне вдруг захотелось кинуть на пол рюкзак и убежать. Скрыться в коморке с инвентарем уборщиков и по-тихому наложить там на себя руки. Но, вдруг, она звонко засмеялась. В недоумении, украдкой я взглянул на нее. Наконец до меня дошло: она шутит. Какой же я болван!
– Ладно, – сказала она сквозь смех, – на этот раз я вас не засужу. Но вам должно быть стыдно.
Я действительно сгорал со стыда. Позже, я понял. Это был не стыд, а преувеличенное смущение. Но в тот момент я ничего не соображал. Я где-то читал, что человеческая судьба предрешена. И лишь несколько раз в жизни бог, вселенная или рок, называйте как хотите, дает нам реальный, настоящий шанс. Хотя, если подумать и шанс, и выбор, также предопределен. Так или иначе, не знаю, что на меня тогда нашло, и как еще можно объяснить мой поступок, но я вдруг заговорил. Заговорил неслыханно откровенно, с абсолютно незнакомой, но чертовки привлекательной девушкой:
– Черт! – чуть ли не крикнул я. – Я взрослый мужик. Короче, вы мне нравитесь, очень сильно. Насчет любви, так, с первого взгляда, не знаю. Но …
Неожиданно я замолчал. Окончательно запутавшись, ждал, что девушка остановит меня, удержит от дальнейших опрометчивых откровений. Но этого не случилось. Выдержав