в 2,4 раза. На фоне многих стран Россия выглядит по этому показателю весьма скромно (млрд. долл.): 2000 г. – 11,2; 2010 г. – 336,4; 2018 г. – 344,1.
Конечно, в процессе либерализации движения капитала были свои шероховатости. Например, во время финансового кризиса в Юго-Восточной Азии в 1998 году Малайзия для стабилизации экономической ситуации в стране ввела ограничения на движение капитала. Для мировой элиты, продвигавшей экономическую глобализацию в интересах ТНК, это был самый настоящий вызов. Премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад подвергся тогда жесточайшей обструкции со стороны Запада.
Когда разразился мировой финансовый кризис 20072009 гг., то некоторые страны для защиты своих экономик также ввели ограничения на трансграничные капитальные операции (прежде всего, на вывод капитала и инвестиционных доходов). Здесь МВФ достаточно толерантно отнесся к этим дерзким поступкам некоторых стран, поскольку главной задачей Фонда было затушить пожар кризиса. Хрестоматийным примером стала Исландия. После краха трех крупнейших банков этого небольшого государства в 2008 г. правительством было принято решение об ограничении движения капитала, в частности, введены следующие меры: 1) ограничена конвертация иностранной валюты, принадлежащей как резидентам, так и нерезидентам; 2) ограничена возможность операций с облигациями и другими ценными бумагами (продажа ценных бумаг в кронах); 3) введено требование репатриации (возвращения) иностранной валюты, приобретенной резидентами. Эти меры, направленные на поддержание курса кроны, были ужесточены в 2012 г., чтобы исключить возможные лазейки для вывода капитала и дестабилизации курса национальной валюты.
Но Исландия и ряд других стран, как говорили сторонники инвестиционной либерализации и финансовой глобализации – исключение из правила. МВФ даже милостиво разрешил странам вводить ограничения на капитальные операции. Но только на короткое время, в моменты острых кризисных ситуаций.
Но вот в Белый дом пришел новый американский президент Дональд Трамп. Он решил резко поменять все правила игры в сфере международных экономических отношений. И, судя по всему, он не ограничиться мерами по восстановлению протекционизма в сфере торговли. Есть много признаков того, что он будет ужесточать правила игры в сфере международного движения капитала. В отношении Китая Вашингтон уже проводит откровенный курс инвестиционного протекционизма.
Консультативно-юридическая компания Baker & McKenzie совместно с исследовательской компанией Rhodium Group в начале нынешнего года опубликовала результаты своего исследования о прямых инвестициях Китая за рубежом[5]. Выяснилось, что прямые инвестиции КНР в экономики Европы и Северной Америки составили следующие величины (млрд. долл.): 2016 г. – 94; 2017 г. -111; 2018 г. – 30. Как видим, в прошлом году произошло не просто снижение объемов китайских прямых инвестиций в экономики развитых стран Запада. Произошел самый настоящий обвал. Причем обвал произошел, в первую очередь, за счет сокращения