уазике на переднем пассажирском сиденье.
Евтушенко вырулил на дорогу и прибавил газу. Уазик зарычал, но покорно вошел в поворот. На улице было немноголюдно, впрочем, как и всегда. Исключение – праздничные гуляния.
– Ладно, давай сразу введу тебя в курс дела, – деловито сказал майор. – Три дня назад местным рыбаком на берегу залива был найден мешок. В мешке – останки неизвестного…
– Останки? До меня дошел слух про ногу.
– Слухи уже пошли? Ну да, куда ж без этого. Дальше еще хуже будет. Как правило, чем спокойнее местечко, тем больше люди создают шума из ничего.
Даниил согласился со словами майора. Знал не понаслышке, что слухи – это в порядке вещей. Ведь скучно, ведь никакой динамики, а вот на телеэкранах кадры мелькают часто, и вроде бы жизнь там, на большой земле, куда интереснее со всеми ее грабежами, убийствами и терактами. Не то что здесь, где бородатых демонов нет и не будет, где убивают разве что по пьяни. Где даже самый заурядный случай выкручивают так сильно, что получается драма шекспировских масштабов. И перемалываются жизни невинных людей.
Таких ли невинных?
– Личность убитого установить пока не удалось. Спецы бьются с пальцами, так что можем рассчитывать на дактилоскопию, – продолжил Евтушенко. – Останки полуистлевшие. Головы нет. Скорее всего, убийца расчленил тело, а после попытался сжечь. Но что-то помешало ему это сделать. Или кто-то помешал.
– Какие-нибудь отличительные признаки? – задал резонный вопрос Даниил.
– Нет. Ни татуировок, ни родимых пятен. Было б хоть что-нибудь – дело сдвинули бы с мертвой точки. А так топчемся на месте, пока наука за нас работает. В городе никто не пропадал. Сделали запросы в села – там тоже пропавших без вести нет. Точнее, был один, но месяц назад, да и нашли его уже. Замерз в тундре.
Евтушенко достал из кармана пачку сигарет. Предложил Даниилу.
– Скинули бы это убийство на природу-матушку, да только она не режет людей на кусочки и в мешках не бросает, – мрачно добавил майор, закуривая.
Свернув с главной дороги, уазик медленным ходом преодолел расстояние в пятьсот метров по неровной грунтовой дороге. Дорога эта вела к недостроенному зданию на высоких сваях, за которым простиралась береговая линия.
– Ну вот мы и на месте, – сказал Евтушенко, остановив машину у небольшого склона.
По этому склону они с Даниилом сошли вниз, на берег. Дул северный ветер, заставлял воды залива морщиться, ругаться. Соленая влага делала воздух особо ощутимым, будто бы даже вкусным. Еще был запах морской капусты и крики белобоких чаек, которых в городе с давних времен упорно и очень неверно называли бакланами.
– Здесь нашли мешок, – Евтушенко указал пальцем на место у кромки воды.
Даниил осмотрелся. С одной стороны береговая линия пряталась за сопкой, чуть выступавшей вперед в залив. Вдалеке виднелся чуть покосившийся рыбацкий балок, за ним еще один – ровный, с высокой трубой. С другой стороны берег залива шел ровной линией до самого морского