– это точно! – наконец-то подала голос Светка. – Мне бабушка рассказывала, как вы в свое время спали по очереди, чтобы вам квартиру в очередной раз не подожгли, а меня в ясли два охранника водили.
Антон о чем-то задумался, взял жену за руку и увел из кухни. Через пару минут он вернулся и сообщил Прохору кажущуюся ему гениальной идею:
– Меня на работе должны повысить, у отца кое-какие сбережения есть – на первый взнос хватит. Мы квартиру купим. Вот…
В подтверждение реальности сказанного Антон положил перед Прохором газету, в которой кружком было обведено объявление: «…17 кв. м, отделка под ключ, сдача в I квартале, ипотека…»
– Это что же за квартира такая: семнадцать метров с кухней и ванной? Чуть побольше камеры в ШИЗО![26]А про ипотеку эту я слышал – новый вид узаконенного мошенничества: тебе дают мильён, и ты потом пашешь всю жизнь, как папа Карло, чтобы пять вернуть. Нет, детки – это не дело… И вообще, с чего вы взяли, что я тут останусь? Может, у меня дама сердца в городе Сочи со всеми удобствами имеется, или, может, я на Соловки[27] послушником подамся, а? У меня и письмо рекомендательное от батюшки есть…
– Да ты чего, деда Проша! – возмутилась Светка. – Я хоть тебя и не помню совсем, но ты ж моя единственная кровная родня! Неужто, ты думаешь, мы тебе разрешим на старости лет в людях маяться?! Антоша, ну скажи!
– Да-да, Прохор Игнатьевич! Вы не думайте! Мы уже все решили и будем о вас заботиться. Сейчас вот с похоронами только разберемся – я с шефом насчет ссуды беспроцентной договорился, а там потихоньку и вас оденем-обуем и поможем социально адаптироваться…
– Чего?! Это как это адаптироваться?
Антон сдержанно и доходчиво разъяснил старику значение непонятного для него словосочетания. Беломорский облегченно выдохнул:
– Не, не надо меня к социуму адаптировать. Я уж как-нибудь. А насчет кто о ком позаботится – это мы еще поглядим… Пойдем-ка на балкончик перекурим…
– Да я не курю…
– Ну пойдем воздухом подышим. – Беломорский заговорщицки подмигнул парню и достал из кармана портсигар.
Дело шло к белым ночам, поэтому, несмотря на вечер, солнце светило, как днем. Антон, поеживаясь от ветра, вопросительно посмотрел на Прохора. Беломорский достал папиросу и начал:
– Правильный ты пацан, Антоха. Ты супругу береги, не обижай. Александра, царство ей небесное, ее почитай одна вырастила. Меня когда закрыли, Светка еще пешком под стол ходила. Ох, пришлось ей хлебнуть горюшка! Валентина-то, матерь ейная, та еще прошмандовка оказалась…
– Как? Мне баба Шура говорила, она умерла при родах…
Прохор злобно сплюнул:
– Бросила она Светку в роддоме и с типом одним залетным в Мурманск свалила, а оттуда они в Норвегию беженцами подались – унитазы мыть на заправках и картошку гнилую в порту перебирать. Письмо потом прислала: «Прошу меня понять и простить, хочу начать новую жизнь с чистого листа». Вот такие дела, малой… Ты супружнице только не говори ничего. Потом как-нибудь, а то и вовсе – молчок. Пойдем чай пить – я смотрю, у тебя уже зубы от