ночь. То есть для меня появление этой статьи именно в тот день было сравнимо с маленьким чудом.
В своем неопубликованном эссе мистер Селинджер описывал свои ощущения от того, что с ним происходит. «Чем больше слабеют мои мышцы, тем сильнее я пишу. Постепенно теряя речь, я обретаю свой голос. Чем больше дряхлеет мое тело, тем больше я расту духовно. Лишившись так многого, я наконец начал обретать самого себя».
Стив Льюис, бывший преподавателем Селинджера в литературном колледже, говорит, что его ученику пришлось распрощаться с голосом адвоката и «теперь он обрел спокойствие сродни тому, что проповедует дзен-буддизм. Он выражает себя в том, что пишет. Он не уклоняется от гнева и отчаяния, он ни от чего не уклоняется, но во всем этом нет никакой жалости себе. Его тексты стали насыщеннее, поскольку сам он переживает более насыщенный момент своей жизни». Нил Селинджер олицетворяет собой вершину, к которой ведет лестница III акта!
Замедление
В отличие от детства III акт вызревает довольно долго. Он требует времени, переживания и, возможно, замедления темпа жизни.
Вам придется научиться отделять то, что для вас жизненно важно, от того, что второстепенно. Пересмотр прожитой жизни, о котором мы поговорим в следующей главе, может помочь в этом.
Как начисто забыть о том, что больше уже не нужно: гибкость и переход от эго к душе
Мой брат Питер однажды обратил мое внимание на то, что на фамильном гербе семейства Фонда написано слово perseverate, от латинского «perseverāre», что означает «быть упорным, настойчивым». Мы с братом испытали чувство гордости оттого, что пронесли свое упорство через долгие годы и тяжелые времена.
Хотя я по-прежнему с уважением отношусь к такому качеству, как настойчивость, мне представляется, что в III акте одной из составляющих перехода от эго к душе является, скорее, гибкость, чем упорство – та гибкость, которая необходима для пересмотра своего отношения к тому, что нас окружает, и понимания того, без чего можно обойтись.
Возьмем, допустим, садоводство. Моя дочь рассказала мне, что, если я хочу продлить весеннее и летнее цветение английской лаванды, которой полон мой сад, я должна срезать сухие цветки, не давая им опасть. Это называется Deadheding, или обрезание увядших соцветий. Третий акт – это время увядания. Как увядающим к зиме растениям, нам приходится беречь энергию, пытаясь воскресить развитие стареющего организма, пытаясь вдохнуть жизнь в шальные выходки и поступки, свойственные юности, чтобы доказать себе, что мы еще молоды. Мне не хочется стать сумасшедшей старухой, безрассудно тратящей оставшиеся драгоценные жизненные силы на весь тот хлам, который ни к чему не пригоден на данном этапе. Требуется гибкость и определенная доля мужества, чтобы избавиться от суетности, наворотов, навязчивых идей, вечной гонки – словом, от всего, что не находит отклика в нас, сегодняшних. Теперь я понимаю, что мне на самом деле необходимо, поэтому спокойно могу избавляться от всего остального.
Разумеется, я что-то забываю, но в то же время ярче вспоминаю