почему Ахмед-паша мне ничего не сказал о поездке? Я действительно мог бы оказать ему содействие… Мало ли что может случиться в пути, да и в Новороссийске… Он не забыл, что находится в России, где на каждом шагу иностранцев подстерегают сюрпризы, нет, – капканы?! Мне кажется, он излишне скрытничает, ведь и МИД, и наша контрразведка все равно извещены о его маршруте, он же делал официальный запрос…
– Не знаю, Ари. Он и от меня скрывает цель этих поездок… Мне кажется, Ахмед-паша вместе со своим дядей затеял какую-то аферу, решили стать миллионерами. Три месяца назад он для этого летал в Стамбул, о чем-то договаривался с дядей, но даже меня с собой не взял!
– Значит, поездка неслужебная?
– Дорогой, не спрашивай меня больше ни о чем, я сказала все, что знала!
– Не знаю, Ширин, стану ли Я когда-нибудь миллионером, но то, что ближайшие три дня мы с тобой поживем, как миллионеры, у меня сомнений нет!
Глава шестая. Искушение изменой
Едва Аристотель и турчанка переступили порог дачи, их руки сплелись и они, срывая друг с друга одежды, забились в объятиях…
По стонам Ширин, по слезам блаженства, которые грек осушал горячими поцелуями на ее щеках, по жару, с каким она принимала его ласки, он понял, что женщина исходит истомой от переполнявшего ее желания физической близости.
Турчанка яростно сгорала в восторгах страсти Аристотеля, не в силах ни остановиться, ни насытиться его божественным даром. Ширин шептала на ухо греку его имя, порою срываясь на крик.
Держа в руках это молодое, источавшее неуемную страсть тело, Аристотель испытывал глубокое упоение своей неисчерпаемостью. Самозабвенно-сладостному акту, изредка нарушаемому ее протяжными стонами, казалось, не будет конца, ибо мгновения заключительных ласк и новых приступов желания сливались в единый взрывной порыв, непрерывную волну ранее не изведанного ими блаженства.
Во время этого праздника плоти наконец сбылось то, что они так часто в безрассудстве сексуальных баталий с другими партнерами считали уже пережитым, но чего в действительности никогда не пережили – воплощения мечты.
Жизнь и смерть, время и пространство, все было отвергнуто счастьем обоюдного обладания. Очарование друг другом было бесконечным, и они расточали себя исступленно до изнеможения более часа…
Последнее, о чем успел подумать Аристотель, погружаясь в забытье, что он сбежит с Ширин тайком в Турцию, во Францию, куда угодно, хоть на край света, лишь бы удержать ее навсегда, ибо она принадлежала ему, как ни одна женщина до нее!
…Автомобиль с Аристотелем за рулем и Ширин на переднем сиденье без устали пожирал километры серой ленты шоссе. Его правая нога онемела, застыв на педали газа, выжимавшей всю мощь десятков лошадиных сердец, впаянных в форсированный мотор.
Проносясь мимо поста ГАИ, едва не сбил генерала Казаченко. В форме лейтенанта милиции тот выбежал наперерез мчащейся машине и махал полосатым жезлом. Пронесло! Губы грека беззвучно шептали:
«Только бы добраться до границы, только бы успеть!»
Впереди