u)
Удивительный человек, удивительная книга
Удивительный человек Владимир Долинский! Смелый до безрассудства, добрый до противного, яркий до гениальности, талантливый до белой зависти. Друг преданный, семьянин поискать. В общем, человек на все времена. А ещё книги пишет. Причём остроумные, умные и честные. Это уже too much! Попросил новую рукопись почитать. Засиделся до полуночи. Правда. Здорово написано.
Но нашёл всё-таки у супермена слабое звено. Любит Володя антрепризный театр – театр беспризорный, охаянный аутсайдер нашего художественного пространства. А любить-то как раз полагается полупустые залы репертуарных мемориалов.
Так вот, в новой книге Долинского столько доброго, интересного и очень уважительного рассказывается о бродячем племени артистов российской антрепризы, с трудом выживающих в джунглях «рыночной экономики», что сразу понимаешь – это всё и про автора. Про честь и достоинство художника. Про любовь и ненависть. Про дружбу и предательство. В общем, про жизнь…
Ладно. Прочтите лучше книгу. Честное пионерское, не пожалеете.
В джунглях антрепризы
Несколько лет назад меня позвали в один славный московский театр. Приглашали в труппу, но я, хлебнувший к тому времени воздуха свободы, колебался, принять лестное предложение или повременить. Сошлись на том, что я начну репетировать на договорных началах одну из главных ролей в новом спектакле, а там поглядим. Пьеса вполне приличная, моя роль тоже, замечательные партнеры, все шло тип-топ и продолжалось месяца полтора, пока две ведущие актрисы не начали выяснять между собой свои непростые отношения. Началось с малого, потом все больше и больше, крики, истерики. Режиссер долго терпел, но в конце концов, устав дипломатично примирять двух разгневанных тигриц, послал всю эту затею, извините, на хрен.
Работа была интересная, враждовавшие дамы вскоре спохватились, стали просить режиссера, который к тому же был худруком театра, вернуться, но он держал форс и отвечал им отказом. Я, будучи с ним сызмальства в приятельских отношениях, заглянул к нему, чтобы понять, на каком свете я сам: репетируем, разбегаемся? За годы, проведенные вне государственного репертуарного театра, я стал сам себе и директором и бухгалтером – в общем, администратором своих успехов и неудач, был, что называется, в свободном плавании. Мне нужна была определенность. И вот что я услышал от старинного приятеля: «Вова, если бы ты знал, как мне все это надоело, но я не могу с ними совладать». Он был на перепутье: закрывать проект или сделать еще одну попытку продолжить работу. Но вот что меня потрясло больше всего: директор уговаривает его не заморачиваться, плюнуть на спектакль, а потраченные копейки он запросто спишет.
«Копейки» же складывались из затрат на пьесу (приобретение прав), гонораров переводчика и композитора, зарплаты актеров, расходов на декорации и прочая, и прочая. Директор государственного, даже муниципального театра все спишет, ведь не его же деньги. Но какой антрепризный продюсер может себе позволить такой «купеческий жест»?
Слава богу, злосчастный спектакль все-таки состоялся, и «копейки» списывать не пришлось. Но меня, к тому времени уже много лет отработавшего в антрепризе и как актера, и как продюсера, просто убило отношение директора театра к выброшенным на ветер деньгам. У меня уже в крови было, что продюсер антрепризы, подобно саперу, лишен права на ошибку: совершил просчет – пошел по миру. Можно сменить режиссера, расстаться с гениальной, но строптивой актрисой, которая мутит воду, создает в труппе разлад, можно долго возиться с музыкой, которая тебя не устраивает, колдовать с художником над декорациями, но довести проект до конца, выпустить спектакль, показать его людям ты обязан. Иначе тебя ждет не только творческий, но и финансовый крах, иначе грош тебе цена.
Боже мой, сколько помоев вылито последние годы на антрепризу! Это тебе и прямая халтура, и погоня за длинным рублем, и дискредитация святыни – театрального искусства, и апология пошлости, а то и безнравственности, и потакание дурным вкусам невзыскательной публики, и безжалостная эксплуатация актеров, которая приводит к деградации их талантов, если таковые вообще у них были… Уф! Кажется, ничего не забыл.
Что ж, и впрямь далеко не все антрепризные спектали гениальны, а то и просто удачны. Верно, и откровенной халтуры – режиссерской и актерской – тоже хватает. И глубоко правы театральные критики, которые в пух и прах разносят наши неудачи и просчеты. Справедливости ради заметим, что они не щадят и постановки государственных, так называемых репертуарных, театров, коли они того заслуживают. Перед критикой мы все равны, как перед Богом. Но вот что интересно: самые острые и самые ядовитые стрелы летят в антрепризу со стороны тех худруков, чьи огромные труппы едва выживают на госдотациях, чьи высокохудожественные спектакли идут при полупустых залах, чьи актеры годами сидят без ролей, утрачивая мастерство и профессиональные навыки.
У меня есть друг-литератор. Когда при нем речь заходит о недугах, что среди немолодых людей нередко, и к нему обращаются за советом, он отвечает: «Извините, я неважный кардиолог (уролог, травматолог, невропатолог),