квартиры любимой певицы.
Сердце в груди ухает, ноги чуть ли не трясутся, дрожащей рукой тянусь к глазку звонка. И, наконец, кнопка под пальцем вдавилась, и я услышала мягкий, прерывающийся звонок. Воцарилась тишина… Снова звоню. После этого я услышала легкие шаги, звон ключа и голос Людмилы Зыкиной:
– Кто вы?
Я назвала свою фамилию и имя.
– Откуда вы, я вас не знаю.
– Людмила Георгиевна, с Владимирщины я, откройте, пожалуйста, через дверь все равно ничего не узнаете.
В двери закрутился ключ, и дверь отворилась. В проеме у порога я увидела очень домашнюю хозяйку, с мягкими, давно знакомыми чертами лица.
– Кто вы и откуда?
– Людмила Георгиевна, я из Владимирской области. Можно войти к вам на несколько минут?!
Людмила Георгиевна слегка окинула меня взглядом и чуть посторонилась.
– Ну что ж, входите.
Я переступила порог, прикрыла дверь.
Хлеб-соль зимнего Подмосковья. В Архангельском
– Извините меня за столь раннее вторжение. Но у меня есть причина. В начале этого месяца я отметила двадцатилетнюю годовщину дружбы с вашим творчеством. Примите мою благодарность и этот скромный букет цветов.
Она сказала: «Спасибо», спокойно приняла цветы и положила их неподалеку на стол. По лицу ее пробежала тень смущения:
– Как-то неловко получается. У нас, видите, ремонт… Хаос кругом… Как-то неудобно… Может, чаю выпьете? Согреть недолго.
– Людмила Георгиевна, спасибо, не беспокойтесь, пожалуйста. Я знаете куда приехала? Я приехала в институт кардиостимуляции и сейчас поеду в Олимпийскую деревню, на проверку…
Людмила Георгиевна подошла ко мне, ее глаза широко смотрели на меня:
– Желаю вам доброго здоровья, чтобы у вас все было хорошо. Пусть хранит вас Бог!
– Спасибо. Я не имею права задерживать вас долго. Извините за все. Я ухожу. До свидания.
Я повернулась к выходу. Людмила Георгиевна сопровождала, чтобы закрыть дверь. У двери я обернулась на несколько секунд:
– Да, Людмила Георгиевна, почаще появляйтесь по телевизору. Ладно?
– Постараюсь по мере возможности.
Наши глаза встретились, и, наконец, мы невольно обменялись легкими улыбками…».
Екатерина Рогалева не просто увлекалась моими песнями, она не коллекционировала их для показной демонстрации своей любви ради того, чтобы на ее увлечение обратили внимание. Песня стала спутником ее жизни в самом глубоком понимании этого слова. Катя духовно росла, размышляя о смысле искусства, воспитывала в себе любовь к своей стране без пафоса, без ложного патриотизма. Я горжусь тем, что у меня такие внимательные, думающие и преданные слушатели.
Зыкина получила сотни тысяч писем и от поклонников, и просто людей, просящих содействия в решении жизненно важных, не требующих отлагательства вопросов. Как могла, помогала: одним посылала деньги, другим доставляла