пожуют и выплюнут.
Аниаллу с интересом посмотрела на девочку: для большинства горожан день Тысячи свечей был просто красивым ритуалом загадывания желаний.
– Мои мама и папа готовят вон там, в «Клетчатой мыши». А я иногда уношу тарелки. В прошлом году к нам заходил один дедушка из Аглинора, он мне всё объяснил про свечки, – словно прочитав мысли Аниаллу, пояснила малышка и вдруг протянула и свою горящую свечу.
– Ведь ещё нет полночи, – возразила Алу, но свечку всё-таки взяла.
– Ты почти богиня, тебе можно, – хитро улыбнулась девочка.
– Как тебя зовут? – спросила Аниаллу.
– Делия, госпожа, – ответила та, и лицо её стало таким серьезным и сосредоточенным, словно сейчас решалась её судьба. – Я хочу… я хочу стать алайкой, как Верховная жрица Гвели! – с неожиданным жаром выпалила она.
Некоторое время алайка молча разглядывала Делию, которая застыла, отважно глядя ей прямо в глаза.
– Ну что ж, Делия, – стараясь сохранять спокойствие, сказала Аниаллу и задула её свечу, – пусть будет так. Я желаю тебе стать си`алай[8].
Кивнув на прощанье, Алу полетела прочь. Она не оглядывалась, и так зная, что её провожает взгляд полных надежды, больших серых глаз девочки Делии, крепко сжимающей в руке погашенную самой сианай свечу. И надежде этой суждено было сбыться – у Делии была душа алайки.
Аниаллу было, безусловно, приятно сознавать, что сокровенная мечта этого милого ребёнка осуществится – она получит свои вожделенные хвост и уши. И в любое другое время она с большим удовольствием стала бы для Делии проводником в мир Кошачести… но не сейчас. Сейчас ей стало как-то тревожно на сердце – оттого что именно в эту ночь, когда она настроилась попрощаться с домом и шагнуть в новую жизнь, с нею вдруг произошло столько событий, у неё появилось столько причин задержаться.
А вот сам Бриаэллар, напротив, казалось, поддерживал Алу в её намерениях. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что летит не над настоящим, живым городом, а над гигантским, простирающимся от горизонта до горизонта листом серой акварельной бумаги, на влажной поверхности которого расплывались прочерченные тёмным контуры домов, мостов, арок, башен и бледные пятна окон, подсвеченных статуй и фонарей. Деталей было уже не разобрать. Город словно поцеловал её на прощание и, укутавшись в одеяло из мглы, улёгся спать или занялся какими-то неотложными делами, предоставив ей заняться своими.
3. Страж кошачести
Эалы? Ну, это такие чёрные одичавшие алаи.
Миновав Воинский квартал, Аниаллу оказалась над площадью Серых Струй – пустынной и пыльной, с маленьким, хрипло журчащим фонтаном посередине. Сианай снизилась, медленно пересекла её и нырнула под арку в колючей стене седого боярышника, за которой пряталось это скорбное место. В глаза Алу тут же брызнуло всеми оттенками пламени: развернувшаяся перед ней улица была обсажена огненно-рыжими клёнами.