ла открытая книга, «любовный роман». Но чтение уже наскучило, фильмы и телепередачи тоже не вызывали интереса, хотелось заняться какими-нибудь делами – не важно, какими, лишь бы уже перестать бездельничать. Но мама в этом вопросе была непреклонна, она категорически запретила дочери участвовать в домашних хлопотах, считая, что и работы в больнице с Ольги достаточно. Хорошо, хоть операции больше не проводит и сутки не дежурит.
Игорь, как и обычно, рано утром уехал на работу, в Москву. Дорога дальняя и долгая, не столько из-за расстояния, сколько из-за «пробок». Конечно, всю жизнь эти поездки продолжаться не могут, нужно решать вопрос о возвращении. Но это не та тема, которую хотелось обдумывать в данный момент. Тем более решение в пользу возвращения в Москву логично и неизбежно.
Ольга вздохнула, подумав о Вике. Дочка благополучно добралась до лагеря и теперь находится под присмотром профессионального психолога, который, безусловно, поможет ей «оторваться» от компьютера и взглянуть на мир и окружающих ее людей по-другому. Возможно, у нее появятся друзья и подруги. Ольга в это верила и не хотела сомневаться. Да и интуиция упрямо подсказывала, что эксперимент обязательно будет иметь успешное завершение.
С кухни слышался звон посуды – мама опять что-то готовила. Складывалось ощущение, что она целыми днями что-то варит, жарит и печет. То ли заняться ей больше нечем, то ли получает от этого процесса удовольствие… И, надо заметить, приготовленные ею блюда всегда очень вкусные.
Ольга, сидя в зале, не выдержала соблазна манящего аромата запеченного в духовке мяса, смешанного с запахом блинов и, решительно закрыв книгу, отправилась на кухню.
Мама стояла у плиты и переворачивала на сковороде очередной блинчик. Она была так увлечена процессом, что даже не заметила, как вошла дочь и села за стол. Ольга же принялась наблюдать, стараясь до мельчайших подробностей рассмотреть и оставить в памяти мамин образ. Сейчас мама выглядела счастливой и энергичной. Такой знакомой и родной. Она ловко управлялась с блинами. Большая плоская тарелка, что стояла справа от плиты, быстро наполнялась. Самое удивительное заключалось в том, что какое бы блюдо мама ни готовила, чем бы ни занималась, у нее все получалось аккуратно: ни капли горячего масла со сковороды не упадет на плиту и, тем более, на одежду. Но мама все равно сверху на халат повязала свой любимый голубой фартук. Его сшила Вика два года назад и подарила бабушке на день рождения. Фартук был Наталье Ивановне к лицу и, надевая его, пожилая женщина удивительным образом преображалась и выглядела моложе.
– Мам… – тихо позвала Ольга.
Наталья Ивановна повернулась к столу, и на какой-то миг в ее глазах промелькнуло удивление, практически сразу сменившееся радостью.
– Мой внучок проголодался? – с улыбкой спросила она, взглядом указав на уже округлившийся животик дочери. Наталья Ивановна вылила в сковороду остатки теста и снова посмотрела на Ольгу. – Обедать будешь?
– Я, если честно, и есть-то не хочу. Но пару блинчиков обязательно попробую, – улыбнулась Ольга. – Мам, мне сегодня утром звонила Ирина Валерьевна – это классный руководитель Вики и попросила меня приехать, хочет поговорить.
– Сегодня?
– Да, мы с ней договорились встретиться в течение дня. Она до четырех часов в школе будет, – Ольга встала из-за стола, наполнила чайник водой и поставила его на плиту. – Вот сейчас чай с блинами попью и поеду.
Наталья Ивановна сняла со сковороды последний блин и выключила плиту.
– Оля, я все забываю спросить: чем закончилась твоя вчерашняя поездка в лицей?
– Да нормально все, мам. Поговорила с директором, место для Вики есть. До конца июля желательно бы перевод оформить, но… Нужно ли?
– Вы с Игорем собираетесь Вику в обычной школе оставить? – по выражению лица Натальи Ивановны было трудно понять: одобряет ли она данное решение или нет.
Ольга поставила на стол кружки для чая и тарелку со стопкой горячих тонких блинчиков.
– Нет, мам, не совсем так… Я думаю, в Москву возвращаться надо, Игорю тяжело приходится, – Ольга вздохнула и продолжила: – В октябре я уже буду в декрете и спокойно смогу уехать.
Наталья Ивановна давно боялась этих слов. Боялась и ждала – понимала, что вскоре снова останется одна. С большим трудом она заставила себя улыбнуться, чтобы не волновать дочку своими переживаниями.
– Вот и правильно… семья должна жить вместе… – сказала Наталья Ивановна и почувствовала, что горло сдавило спазмом из-за подступающих слез. – Оля, ты поешь, а я пойду, прилягу, что-то спина разболелась.
– Конечно, иди, мам. Зачем же ты так долго у плиты стоишь? Наготавливаешь, как для целой роты солдат! – с досадой сказала Ольга. Она понимала, что мама старается не для себя, что нужно ее поблагодарить, а не укорять, но тревога за близкого человека, как это часто бывает, вынуждает говорить совсем не то, что следовало бы.
Наталья Ивановна, продолжая сдерживать слезы, даже не вслушивалась в слова дочери. Слегка ссутулившись, она приложила руку к спине и вышла из кухни, оставив Ольгу в одиночестве пить чай и