глаза сузил и ответил вопросом на вопрос:
– А ты сам как думаешь? Часто?
Ишь ты, восхитился я про себя, грамотно! Вернул Чайник мяч на мою половину поля. И говорю:
– А я думаю, что бывает. Как часто – не знаю. Надеюсь, что не очень. Но в принципе, никто же не утверждает, что все офицеры, как один, ангелы во плоти. Периодически кого-то выгоняют, сажают, расстреливают. Так что главное – бдительность не терять.
– Вот именно! – обрадовался такому исходу разговора Чайник.
Мы опять помолчали, пошуршали папками. А тут и я кое-что интересное надыбал.
Отец и сын одновременно друг на друга стучат! То есть, по правилам, сообщения двух разных агентов должны содержаться в двух разных папках. Но в данном случае опер, с благословения, надо думать, начальства, сделал исключение. Правда, особой оперативной ценности в их работе я не нашел, сколько ни листал. Просто смешно. Отец пишет: «В прошлую пятницу гражданин Масленщиков А.Г. слушал в своей комнате записи американской музыки с завываниями и криками, пил водку с тремя подозрительными типами и вел нездоровые разговоры». Какие нездоровые разговоры, не уточняется. А сын тут же: «Гражданин Масленщиков Г.А, в прошлую пятницу читал странную книгу без обложки, возможно изданную в нехорошие времена или за границей, а затем сел писать, тщательно закрывая лист бумаги рукой, чтобы нельзя было прочитать, что пишет».
– Уйня, – сказал Чайник, – вот если тебе попадется такое дело, чтобы муж и жена друг на друга одновременно, то дай посмотреть. Это не так часто бывает.
– Тебе что, любопытно, что ли?
– А ты что, не знаешь, что ли? У меня же кандидатская защищена: «Половые различия в агентурно-оперативной работе».
– Ух ты, ну ты и даешь! Ты, значит, кандидат! – вскричал я. – Это просто отличная тема, очень важная. Может быть, важнее даже не бывает!
– Вот именно! Я тебе знаешь что скажу: с бабами, особенно инициативницами, которые сами просятся, надо быть чрезвычайно осторожными. Была бы моя воля, я их вообще никогда бы не использовал. Ну, кроме каких-нибудь совершенно исключительных случаев разве что.
– Ты просто этот… как его… в Америке говорят: мужской шовинист-свинья, вот ты кто!
– Мы, слава богу, не в Америке живем… А поступаем иногда прямо как придурки пиндосы. Нет, в самом деле. От баб толку нет. Нет, ну правда, скажи, у тебя был хоть один случай, когда на бабу можно было до конца положиться, чтобы с ней работать всерьез годами? Нет, обязательно или она кого-то там полюбит, или кого-то она, видите ли, разлюбит, или еще, чего доброго, начнет к тебе самому приставать.
– Ты же сам учишь: если женщина мнется, ее надо погладить! – вспомнил я любимую присказку Чайника.
– Ну да, ну да! Только не в оперативной же ситуации! Нет, ей-богу, баб надо исключить. Как вот психиартов нельзя вербовать без особого разрешения, так вот и с ними надо сделать.
– Не любишь ты их, Чайник! Баб, я имею в виду, а не психиартов.
– Да, я их всегда недолюбливал – времени не хватало!
Я засмеялся, и Чайник за мной следом,