Дин Кунц

Тик-так


Скачать книгу

дверью никого не было.

      Томми встал на пороге и посмотрел сначала налево, потом направо вдоль темного крыльца, которое было больше похоже на небольшую веранду десяти футов длиной и шести футов шириной. Но ни на крыльце, ни на ступеньках, ни на дорожке, рассекавшей надвое неширокий газон, не было никого, кто мог бы привести в действие звонок. Даже улица, над которой повисли подсвеченные лунным светом облака, выглядела совершенно пустынной и тихой – настолько тихой, что Томми готов был поверить, что какие-то неполадки в небесной механике заставили время остановиться для всех и вся, кроме него одного.

      Все еще не теряя надежды разглядеть в ночной темноте хоть что-то, что помогло бы ему понять, отчего вдруг сработал звонок (а в том, что он действительно звонил, Томми не сомневался), он включил свет над входной дверью и сразу заметил внизу, у своих ног, какой-то непонятный предмет. Наклонившись, чтобы как следует его рассмотреть, Томми увидел, что это всего-навсего кукла – тряпичная кукла не больше десяти дюймов длиной. Она лежала на спине, широко раскинув свои коротенькие толстые ручки, и смотрела в небо.

      Недоумевая, Томми еще раз внимательно оглядел улицу, задержал взгляд на живых изгородях, за которыми мог бы укрыться даже взрослый человек, стоило ему лишь немного пригнуться. Но на улице никого не было.

      Кукла у его ног не была доделана до конца. Она была просто обтянута белой хлопчатобумажной тканью, но у нее не было ни лица, ни волос, ни платья. Каждый глаз был только намечен двумя перекрещивающимися стежками толстой черной нитки. Пять таких же черных крестиков обозначали рот, носа не было вовсе, еще один крест был вышит там, где должно было быть сердце.

      Шагнув через порог, Томми опустился на корточки рядом с куклой. Горечь от попавшего ему в рот листа мелалукки уже прошла, но вместо нее он ощутил на языке такой же неприятный, хотя и знакомый вкус. Чтобы удостовериться в своей догадке, Томми высунул язык и, потрогав его пальцем, рассмотрел оставшиеся на нем следы. На пальце осталось красноватое пятно. Кровь. Острый кончик листа уколол ему язык до крови.

      Томми шевелил языком. Ранка была совсем маленькой, и язык не болел, но почему-то – почему, он и сам не мог понять, – вид и вкус крови вызвали в нем тревогу.

      Снова опустив глаза на куклу, он заметил в ее похожей на варежку руке сложенную бумагу. Длинная и прямая стальная булавка с черной эмалевой головкой размером с крошечную горошину надежно пришпиливала ее.

      Томми поднял куклу. Она была довольно плотной и удивительно тяжелой, как будто ее набили песком, однако ее конечности были мягкими, почти полыми, и легко сгибались, как у любой тряпичной куклы.

      Стоило Томми вытащить булавку, как замершая в безмолвной неподвижности улица снова ожила. По крыльцу, шелестя нападавшими туда листьями, пронесся холодный сквозняк, живые изгороди зашуршали, деревья качнули кронами, и по темнеющей лужайке перед домом побежали лунные тени. В следующее мгновение все окружающее снова словно оцепенело.

      Томми