она могла ему ответить? Сказать, что теперь ей впору вместе с ним ложиться да помирать, или добивать укорами? К чему?
– У такого красивого, умного, интересного мужчины обязательно должно было быть много красивых и умных детей. И вообще, пап, я очень рада, что у меня где-то есть родная душа. Честно.
Гена же был родной душе не рад и изводил Тайку раздраженным шипением:
– Ты что, глупая? У тебя отбирают такие деньги, а ты ушами хлопаешь! На хрена ты столько таскалась с этими горшками и кастрюльками, с таблетками и уколами. Чтобы вместо огромной хаты в центре получить в наследство братишку с его голодным выводком? А чем ты собираешься с бандитами рассчитываться? Ты же у нас дама с умом, деньги под проценты занимала! А с чего эти проценты отдавать?
– С того же, с чего и сам долг! И не смей на меня орать! – не выдержала Тайка.
Той же ночью отец умер. Гена был настолько оскорблен обойденным наследством, что принципиально удалился на неделю в мастерскую и помощи никакой, даже малейшей, оказать не соизволил. Ну а потом начались ссоры, пьянки, и чем ближе подходил срок отдачи денег, тем ярче Гена выражал свое недовольство семейной жизнью. За месяц до окончания срока вежливо напомнили о себе люди Езинцева.
– Они сказали, что через месяц нужно отдать весь долг и проценты! – горько сообщила Тайка. Гену это известие привело в буйство. Он кричал, что эти мордовороты могут и подождать, не сдохнут, и вообще у него деньги с неба не валятся, а если разобраться, так это она – Тайка виновата во всех его неудачах, потому как другая бы ради любимого о-го-го! горы свернула, а с ней… Тайка носилась как заведенная, но денег достать не могла, все ее знакомые о таких суммах слышали только в «Криминальном вестнике».
Позавчера Тайка еще раз напомнила о долге, наивно полагая, что можно и продать это чудовище из серванта, которое поставило под угрозу все, включая жизнь, ведь она, как никто, понимала, что долг езинские мальчики все равно заберут, но теперь уже вместе со здоровьем. Вот тогда-то Геночка и встал в позу известного полководца.
– А почему, собственно, я должен отдавать эти деньги, да еще вместе с сумасшедшими процентами? Я у них вообще ничего не брал. А если что, я и в милицию не поленюсь сходить. Пересажают как миленьких!
– Но…
– И никаких «но»! А если уж тебе так жалко этих мордоворотов, сама и выкручивайся. Я ухожу, слава богу, есть люди, которые меня и таким любят! Собери вещи, пожалуйста.
До Тайки медленно стали доходить его слова. Она с удивлением смотрела на преобразившегося супруга. «Надо же! Я ведь даже роста его не знала. Всю жизнь преклонялся, единственный раз выпрямился, чтобы такую гадость сказать!»
– Ну не стой столбом! Я же тебя попросил вещи собрать!
– Ах да… Твои вещи, – очнулась Тайка и пошла в кладовку. Немного покопавшись, вынесла пакет со старой кроличьей шапкой и войлочными ботинками «прощай, молодость».
– Вот, Геночка, забирай, – она протянула ему пакет. – Здесь все, в чем