для красоты, – предположила Нина Феликсовна. – Или, может, рыбкам нравится на себя любоваться.
– У нас не рыбки, а две черепашки, – еле слышно сказала Каролина.
– Ой, правда! Такие милые! – восхитилась я.
– Лампочка, посмотрите, камин отделан перламутром, – позвала меня Зуева.
Я подошла к Нине Феликсовне.
– Действительно, это не пластик. Ну и ну! Интересно, сколько стоит такая облицовка?
– Эй, дура! А ну поди сюда! – завизжали из коридора.
Горничная стала меньше ростом.
– Разрешите покинуть вас?
– Конечно, милая, – улыбнулся Вадим. – Не волнуйтесь, мы никуда не торопимся.
– Герман Евсеевич не любит, когда мастера остаются без присмотра, – прошелестела домработница, – в доме исключительно ценные вещи. Влетит мне, что ушла! Но ведь он зовет?
– Нельзя одновременно находиться в двух местах, – сказала Нина Феликсовна. – Идите, дорогая, мы не умыкнем чужое добро.
– В частных квартирах ничего не тырим, прем раритеты только в музеях, – добавил с усмешкой Вадим.
Каролина выскользнула в коридор. Нина Феликсовна сложила руки на груди и обвела взглядом каминную. Вадим принялся чесать шею, руки. Я еще вчера поняла, что у Зуева проблемы с кожей. Правда, лицо у него чистое, но под подбородком начинается цепь неровных пятен, которая уходит под рубашку, и на тыльной части ладоней видны те же отметины.
– Перестань! – приказала сыну Нина Феликсовна. – Не веди себя как блохастая собака. Лампа, не бойтесь, у Вадика просто аллергия на пыль. А в этом помещении ее предостаточно.
Я ответила:
– Я не принадлежу к числу людей, которые, поздоровавшись с кем-либо за руку, тут же достают антибактериальный гель. Хотите таблетку? У меня есть с собой антигистаминный препарат. Иногда я начинаю чихать и кашлять, но пока не выяснила, на что мой организм столь бурно реагирует.
Вадим вытащил из кармана дозатор и пару раз прыснул себе в рот.
– Вам плохо? – испугалась я. – Может, лучше на улицу выйти? Здесь ужасно пахнет, и, несмотря на то что потолок высокий, кажется, что он вот-вот на голову упадет.
Вадим спрятал лекарство.
– Представляю, как великий и ужасный Герман Евсеевич обрадуется, когда увидит на полу мой хладный труп. Готов спорить, что любезный хозяин отдаст его чучельнику, и вскоре головушка дизайнера повиснет вон на той стене между кабаном и жирафом. Представляешь, Нина, входишь ты сюда с новыми занавесками, а я на тебя смотрю стеклянными глазами!
Зуева, пропустив слова сына мимо ушей, повторила сказанную мной фразу.
– Кажется, потолок на голову падает? Лампа, у вас повышенная чувствительность. Некоторые цвета, например красный, вызывают…
Договорить Нина Феликсовна не успела, в каминную влетел тщедушный подросток, который, видимо желая понравиться девочкам из класса, выкрасил волосы в ослепительно белый цвет. Сначала я подумала, что это сын истребителя четвероногих, но потом поняла: мальчик одет в очень дорогой, сшитый на заказ костюм, манжеты его рубашки