еще немного помолчали. Дождь то усиливался, то практически прекращался, превращаясь из капель в мелкую водяную пыль. Я глянул на небо – тучи упорно не желали давать хоть какой-то просвет. Подыскать, что ли, какое-то укрытие? Или уже когда придем на место? Следующую ночь я решил посвятить решению вопроса со взрывчаткой. Лесопилка – это, конечно, хорошо, но и подорвать что-нибудь не помешает, чтоб немцам жизнь малиной не казалась. Поэтому, хорошенько отдохнув, выспавшись, вымывшись в небольшом ручье и спрятав весь лишний груз, мы на следующий день отправились по краю леса к Сенному. Оттуда можно было быстро добраться ночью до минного поля возле Коросятина, о котором нам поведал отказавшийся присоединиться к отряду Тарас. Напрягало меня единственное: не было никаких инструментов, кроме штык-ножа. Так что если и добудем мины, то разряжать их будет… весьма экстремально. Но что делать…
– Повозка! – идущий впереди Антон резко остановился.
Мы быстро попрятались за деревья и залегли. Я подполз поближе к кромке леса и, раздвинув ветки куста, посмотрел туда, куда перед этим указывал Антон. Менее чем в паре десятков метров от края леса шла небольшая разбитая грунтовка, по которой нам навстречу медленно катилась обычная крестьянская телега. Чтобы поравняться с нами, ей оставалось преодолеть еще метров пятьдесят. Гнедая лошадка с лохматой гривой лениво переступала копытами, время от времени нагибаясь и пощипывая придорожную траву. В телеге сидел какой-то мужичок. О том, что он не спит, свидетельствовало только одно: иногда так же лениво, как шла его лошадь, встряхивал вожжи. Эдакая сельская идиллия – хоть картину рисуй… Если бы еще не дождь. И не ствол винтовки или карабина, выглядывавший из-за плеча возницы. Полицай? А кто еще мог так спокойно, с ленцой, разъезжать здесь, по оккупированной территории, в одиночку и с оружием? Хотя мы же тоже с оружием? Я пригляделся к вознице – шапка-ушанка, из-под которой торчат нечесаные волосы, грубые черты лица, небольшая бородка, грязно-серая матерчатая куртка… Нарукавной повязки вроде бы не видно. О! А он, оказывается, не один! С телеги соскочил второй мужик, лишь немногим отличающийся от возницы. Оружия при нем не наблюдалось. И повязки – тоже. Мужик остановился на обочине и справил нужду, а потом, каким-то подпрыгивающим шагом, догнал телегу и, запрыгнув на нее, снова исчез. Лежит в телеге, значит? Под дождем? Я покачал головой – удовольствие лежать в мокрой телеге, даже на сене, которое тоже должно насквозь промокнуть, как мне кажется, ниже среднего. Остается вопрос: что с ними делать? С одной стороны, лучше всего было бы пропустить этих двоих и не светиться перед предстоящим ночным делом. С другой стороны, их всего двое против нас девятерых. И если это все же вражеские прислужники, можно их хорошо порасспросить. Что делается в округе – знать не помешает. Или все же пропустить? А повозка все ближе. Вот-вот поравняется с нами. Еще каких-то полминуты. Монетку, что ли, кинуть?
– Ян, Антон, зайдете сзади, когда повозка остановится. Остальные лежат здесь и, если что, открывают огонь.
Я положил на землю винтовку, снял с