на горе-врачей и вернулся в палату, где его уже поджидали слуги с одеждой. Что же, коли так, нельзя показывать свою слабость, иначе пойдут всякие слухи. Он сделал несколько шагов по коридору в сторону своих комнат, но вовремя спохватился и позвал слугу.
– Хорст, сбегай к постельничему, принеси золота, я пошел в церковь.
Нельзя забывать о правилах этого мира! В двадцать первом веке удачу или поражение принято отмечать водкой, а в четырнадцатом веке по любому поводу шли в церковь. Обойди он храм стороной, обязательно пойдет нехороший шепоток, мол, нечистый помог избежать смерти. Виданное ли дело – один с малым плотницким топором побил полдюжины воинов, вооруженных луками и мечами! Норманн вышел на площадь и прогулочным шагом направился к храму Покрова Богородицы. Надо отдать должное мастерству Антонио, он не только сумел построить за два года великолепный собор, но и создал настоящий архитектурный ансамбль. Княжеский терем с палатами и казармами дополняли основную доминанту крепости и подчеркивали изящные, стремящиеся к небу линии.
– Здоровья тебе, Андрей Федорович! – Из сторожки дежурного взвода примчался сержант лучников из полка Антанаса Тутника. – Сходи к воротам, ободри людей ласковым словом да бодрым видом.
– Много собралось? – с тревогой в голосе спросил Норманн. Ему совсем не хотелось встречаться с толпой.
– Примерно с полсотни, после работы еще подойдут. Вчера до тысячи стояло, требовали выдать на расправу литвинов.
От самосуда, как и от стихийных сборищ, больше вреда, чем пользы. Толпа легко распаляется, после чего возможны самые непредсказуемые последствия. В данной конкретной ситуации достаточно обвинить в недосмотре княжескую сотню, и вмиг побьют ни в чем не повинных парней.
– Здравствуйте, люди добрые! – Выйдя за ворота, Норманн громко приветствовал собравшуюся толпу. – Спасибо за заботу, вражья стрела пробила мне грудь, но большого вреда не нанесла.
Народ радостно загалдел, в ответ послышались разноголосые пожелания здоровья. Несколько женщин решительно пробились вперед со своими лекарственными отварами, мазями и настойками. Норманн не стал отказываться. Принимая горшочки чудодейственных мазей на основе медвежьего жира или из тюленьей печенки, он кланялся и благодарил, обещая непременно их использовать для скорейшего выздоровления. Настырная бабулька принесла корзинку сушеных трав и, вцепившись в руку, долго объясняла, что и как заваривать или настаивать, какое средство пить, а что прикладывать к ране. Честно говоря, бабулины пояснения в одно ухо влетали, а в другое вылетали, но он терпеливо выслушал монолог, затем расцеловал травницу. Подобное действие подняло у народа градус настроения, одна из женщин громко выкрикнула:
– Князь! Ты бы и меня расцеловал да к груди прижал! Глядишь, и рана скорее заживет!
– Разве я против! – поддержал шутку Норманн. – Иди сюда, обнимемся да расцелуемся!
Толпа рассмеялась и быстро вытолкнула к князю мгновенно покрасневшую женщину.