вверх, Райли заметил квартиры на втором, третьем и четвертом этажах. Сушилось белье на пожарных лестницах, в открытых окнах надувались от ветра потрепанные занавески, и едва ли сквозь них можно разглядеть происходящее в темном переулке.
Все, что он видел, говорило о том, что здесь люди борются за выживание в мегаполисе. Маленькие квартиры с изношенными трубами и электропроводкой, множество людей, обитающих в тесноте. Стоит ли удивляться, что Дэвида Хатуэя ограбили в таком месте, как это? У него должно быть больше здравого смысла – можно ли гулять здесь поздно вечером?
Внимательно осмотрев тротуар, Райли проверил, не пропустила ли что-нибудь полиция, но ничего не нашел. В нескольких шагах от него была дверь, чуть в стороне от улицы, под козырьком. Он подошел к ней и через металлическую решетку увидел женщин за швейными машинами. Здесь, похоже, боялись грабителей. Он позвонил в колокольчик. Через мгновение молодая китаянка подошла к двери. Она посмотрела в верхнюю стеклянную часть дверей, открыла ее, но оставила между ними металлическую решетку.
– Привет, – сказал он, дружелюбно улыбаясь. – Могу ли я поговорить с вами одну минутку?
Девушка проворковала что-то на кантонском диалекте и начала медленно закрывать дверь.
– Подождите, я хотел спросить вас о мужчине, на которого напали здесь прошлой ночью.
– Нет английський, – сказала китаянка с сильным акцентом. Еще одна женщина подошла к ней сзади и схватила за руку, оттаскивая подальше от двери.
– Полисия? – спросила она.
– Нет, я друг. Друг, не бойтесь. Я друг мужчины, на которого напали в этом переулке прошлой ночью. Вы были здесь, когда это случилось?
Она покачала головой и захлопнула дверь у него перед носом. Трудно понять, подумал Райли, они защищают себя или кого-то еще.
Посмотрев на часы, он понял, что осталось всего несколько минут до встречи с Пейдж. Он пошел по переулку в сторону главной улицы, мимо храма на углу. Золотые драконы обвивали две колонны в передней части входа, украшенного китайским иероглифом. Ниже надпись на английском языке приглашала войти внутрь тех, кто ищет благословения. Райли чувствовал, что Дэвид Хатуэй бывал в этом храме, желая получить благословение дракона. Драконы – символ Китайского квартала: они здесь повсюду, обещают защиту, долголетие, удачу. Но что-то никаких признаков благоволения фортуны он не заметил с тех пор, как бабушка обнаружила дракона, да и Дэвид Хатуэй вряд ли ее вкусил.
Выйдя из переулка, Райли прошел два коротких квартала и перебрался из коммерческого района к жилым домам. Не лучше ли было пойти к Жасмин одному и поговорить наедине? Хотелось бы верить, что Пейдж ничего не знает об исчезновении дракона, но разве женщины не способны лгать, не поведя бровью и приятно улыбаясь? Разве не следует соблюдать осторожность и не принимать на веру их слова? Пейдж Хатуэй выросла в мире, в котором не было места идеалам и принципам, – в ее мире правили деньги.
Дэвид