его жизни, но она боялась неправильно начать разговор, зная взрывной характер брата: одно неверное слово и до него будет уже не достучаться. Рик же просто был где-то в себе, уже сроднившийся с одиночеством, он просто молчал.
– Я тут привезла бутылочку шампанского, – внезапно спохватилась Элис, её глаза хитро сощурились, – надеюсь, ты же позволишь и мне выпить и не выгонишь через пару часов из дома спать в машине?
– Посмотрим, – У\ухмыльнулся Рик. – Вообще, неплохой метод терапии. Надеюсь, ты применяешь его на всех своих сеансах?
– Кто знает. А так – секрет. Может быть, это дар от Диониса, почему нет?
За окном давно стемнело. Пока они разговаривали о всяких мелочах, Элис прошла по кухне и распахнула створки. Из ночной темноты пробивалось ещё неуверенное пение вернувшихся после зимы птиц. Самое удивительное было то, как быстро может сменяться пасмурная дождливая погода безоблачной и ясной. Роунсу нравились такие резкие перемены, хотя с возрастом он начинал чувствовать на себе влияние таких перепадов: от головной боли, до боли в сломанном ещё во времена его любви к спорту голеностопе.
То ли пара бокалов шампанского и виски до этого, то ли Роунс начинал понемногу оттаивать к жизни, но беседа с какого-то момента потекла по своему руслу, и вот уже от простой пустой болтовни они начали понемногу переходить к более серьёзным для их жизни, их личного мира вопросам.
– Папа с мамой волнуются, Рик. Говорят, ты давно к ним не заезжал.
– Знаю… всё хочу… Но никак не могу собраться.
– Отец всё выпытывал у меня, когда я привезла детей – всё ли у тебя в порядке, особенно с работой. Кажется, он всё ещё волнуется по поводу того… случая, – Элис задумалась. – Ты-то уже не паришься как тогда?
– Уже нет, – Рик погрустнел, но, тем не менее, не замкнулся в себе. – Хотя это заставило меня о многом задуматься. Тогда. И я продолжаю об этом думать.
– Где разница между «хищниками» и «охранниками»?
– Да. Хотя мне больше по душе «волки» и «овцы». Не знаю почему.
Рик говорил об этом уже намного спокойнее, чем, пожалуй, ещё с год тому назад. Он никому не сказал из своей семьи о том, что выходка отца чуть не стоила ему очень дорого – его бы не взяли в детективы, если бы он не опережал конкурентов на пару голов по способностям и усердию. Теперешний старший детектив знал об этом, потому что, хоть и с сожалением, но шеф полиции в ту далёкую пору сказал: «Ты лучший кандидат, Рик, но… но ты же знаешь, то что сделал Генри… это может ударить по моей репутации. Журналисты мне все жилы выдерут». Можно сказать, Рику также повезло, что в тот момент произошла жёсткая чистка кадров и шеф полиции, на тот момент, оказался завязан в грязных делишках со взятками. А временно исполняющему обязанности можно было не слишком волноваться о репутации – он хотел побыстрее отдать свой пост и не попасть под всю эту чистку в придачу. Хотя Рик и не до конца