щедро разлитым по поверхности земли сочно-оранжевой краской, словно цветущий подсолнух создавал собой непомерную, избыточную красоту, которая не вмещалась полностью в человеческое восприятие.
Чуть в стороне от подсолнечника, будто бы только для того, чтобы освежить взгляд, росли сизовато-зелёные квадраты яблоневых садов, а у подножья садов, на некотором расстоянии, протянулись длинные приземистые здания какой-то фермы, издали похожие на белые линии с тёмными точками окон. В самом низу картины, совсем рядом с дорогой где мы находились, блестела на солнце густо-зелёная кудрявая ботва свекловичного поля.
Все эти квадраты садов, линии лесополос, прямоугольники обработанных полей воспринимались, как чародейство ярких красок и были похожи на изумительную инкрустацию земель Кунишного… Вот говорят, Левитан, Поленов, Саврасов, и человек замирает в немом восторге перед великими творениями. Нечто подобное, если не больший восторг, можно пережить здесь, возле Кунишного, любуясь чудесной природой и необъятными просторами. Всё здесь плодородно, обильно, светло, благостно и чарующе. Поцелуй Бога! Воистину!
Тот летний день был светлым и солнечным. Открывшаяся передо мной с высоты холма чудная панорама делилась плавной линией горизонта на две примерно равные части: внизу живописное колдовство ярких красок земли, а вверху – небо, огромное, необъятное небо! Редкие белые облачка только усиливали величину голубого купола. Как же здесь, возле Кунишного, широко и просторно! Сколько света и воздуха! Это же просто невыносимый простор, когда сама душа из тела выпрыгивает, просясь разгуляться от края до края, где границ не видать. И нигде на земле, кроме как в этой точке планеты, нет такого, уму не постижимого ощущения пространства, когда кажется, что до космоса рукой подать. Эх, вобрать бы в себя этот простор, слиться с ним, почувствовать полную свободу, волю вольную, стать частью чего-то величественного и ценного – это ли не заветнейшая мечта!
То необъятное, пронизанное солнцем пространство, что ощутил, охватывало меня всего и рождало в груди что-то жизнерадостное, светлое и природно-дикое – хотелось подобно энергичному и весёлому дикарю подпрыгнуть, потрясти копьём и первобытно испустить торжествующий вопль, чтобы своим криком разодрать горло и напрячь легкие: «Й-и-э-эх! Ого-го-го-о-о!!! Ого-го-го-о-о!» Этим диким воплем выразить избыток сил и подтвердить: «Я есть! Я здесь!!!».
Простор, свобода, беспредельность, ни пут, ни границ – всё это можно почувствовать тут в одно мгновение и замереть от необычного, почти сумасшедшего порыва… захлопать крыльями и взлететь в голубую высь, наполненную золотыми лучами солнца. Только в этом месте земли возникает такое жгучее желание броситься в небо и кувыркаться, летать, плавать, радостно и счастливо визжать в небесном необъятном царстве, как визжат пацанята, купаясь летом в пруду и блестя на солнце мокрыми загорелыми плечиками. Именно тут, в этом необузданном просторе, чувствовалась раскованность,