свои несметные сокровища с таким умилением и восторгом, с каким взирали на простые железяки Тминовы. Правда, возникал один маленький вопрос: а что же все- таки со всем этим делать?!
А потому глава семьи все чаще скоблил мизинцем невидимую часть головы, все быстрее шастал из угла в угол, уподобляясь маятнику часов и повторяя одну и ту же фразу: «Так так-так…» Фраза эта отдавала той тупой монотонностью, которая исходит от стука дятла об отдельно стоящее дерево. Что конкретно содержалось в ней, сказать трудно. А может, ничего такого и не содержалось, и Петр Кузьмич «палил» в воздух холостыми, покуда не выпалил следующее: «Значит так, надо действовать!» И слова эти, наполненные немалым смыслом как всегда не расходились с делом…
Тминов аккуратно расфасовал и кнопки и скребки в кулечки, сложил в сумку и… только его и видели! А увидеть Петра Кузьмича можно было на вокзале. Причем пассажиры первого же поезда вмиг раскупили все эти кулечки, то ли очумев от дальнего следования, то ли перепутав их с семечками…
Спустя неделю он решил повторить счастливое предприятие. Но не тут- то было. На сей раз на небольшой привокзальной площади собрались едва ли не все работники фабрики. Стоило нескольким любопытствующим пассажирам ступить на перрон, дабы поразмять конечности, как последние оказались в плотном кольце необыкновенно гостеприимных жителей. Здесь в буквальном смысле шла битва за каждого покупателя, со всеми вытекающими отсюда деталями. А именно: криками, размахиванием кулаков и даже драками. Эта нахально- агрессивная прыть валуевцев, еще вчера и понятия не имевших о рыночных отношениях и не подозревавших о своих торговых возможностях, перещеголяла общеизвестную цыганскую напористость. За покупателями гонялись столь же резво, как гоняется за подраненным кабаном стая борзых…
Кончилось, однако, тем, что предупрежденные проводниками пассажиры просто перестали выходить из вагонов. И тогда недремлющий продавец пошел за покупателем, что называется, в вагон и в воду!
Как проникали в поезда валуевцы, остается загадкой. Но ведь проникали и умудрялись в считанные минуты опустошить и ведра и карманы покупателей…
Не остался в стороне от общего дела и Петр Кузьмич. Но однажды, оказавшись в поезде, несколько увлекся торговлей. А между тем поезд, издав свист на пример заносчивого китайского чайника, вдруг вздрогнул вместе с пассажирами и начал отмерять как метры, так и нечто большее…
Растерянный продавец ринулся было к тамбуру, но было поздно. Поезд все четче, все вдохновеннее выводил дорожные аккорды. И проводники были уже бессильны что-либо поделать, разве что ворчали и пригрозили высадить Тминова на ближайшей же станции, хоть последняя была не такой уж и близкой…
Всю дорогу Петр Кузьмич упорно молчал, как молчит студент на экзаменах, в то время как проводники, напротив, не закрывали рта…
Наконец поезд остановился, и Тминов был низвергнут на землю. Только тут Петр Кузьмич обрел дар речи и весьма