ранее, но я надеялась что у меня будет хоть какой-то свежий воздух или даже окна.
Пять минут спустя я была на свободе, боковая стенка заменена. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить колотящееся сердце. Боже, я действительно это делаю. Я осмотрелась. Главный свет в хранилище выключен, только несколько аварийных мигалок освещали пространство мягким белым мерцанием. Каждый ящик с деревом гигантскими тенями нависали надо мной.
Я была одна на чужой планете, но чувствовала, что за мной следят. Наблюдают.
Казалось, даже деревья следят за мной.
Игнорируя это чувство, я как мышь шмыгнула к краю хранилища и стала искать вентиляционные выходы. На карте, которую я запомнила, была отмечена система регулирования подвода воздуха, и выходы достаточно большие для того, чтобы пройти по ним. Система этих тоннелей формировала сложную схему лабиринтов под базой. Я старалась не думать о том, что придется перейти из одного маленького пространства в другое. Глубоко вдохнула и подумала о своем сыне.
Ему не нужна слабая, испуганная мать. Он нуждается во мне, в том, чтобы я была сильной.
И все также как крыса, я вошла в лабиринт. У меня не было выбора, только постараться выжить в нем.
Глава 2
Киль, Эверианский Охотник, Колония
Узкие, влажные стенки ее киски сжались на моем члене. Я старался быть нежным, сдерживаться, но это не сработало. Только ни тогда, когда ее мягкий голос умолял меня трахнуть ее. Она хотела мой член, хотела, чтобы он ее заполнил. И я не собирался ей или себе в этом отказывать, только не в таком удовольствии.
Я не был одним из тех, кто позволяет женщине говорить мне, что делать. Я тот, кто все контролирует. Я властный. Я защитник, страж, доминант. Но когда с ее киски текло по головке моего члена, вся власть осталась у нее и я не мог ничего, кроме того чтобы поклоняться ей. И когда я вошел в нее по самые яйца, а мой оргазм нарастал, я сдался. Я взял ее. Жестко. Глубоко. Мастерскими толчками я довел ее до предела, а затем и дальше. Ее острые ноготки впились в мои плечи, что подтолкнуло к финишу и меня. Ощущение ее пяток прижимающихся к моей заднице, затягивало меня в нее невозможно глубоко. Звук ее голоса, когда она кричала о удовольствия.
Но это был рев моего собственного удовольствия, который разбудил меня в моей пустой комнате. Не было никакой женщины, прижатой к стене. Никакой женщины, которую я удерживал на месте, чье тело опускалось по всей моей твердой длине, принимая меня всего, затягивая глубоко. В кровати я был один и только что кончил на себя. Мой кулак сжимал пульсирующий член, семя все еще стекало с головки. Его было слишком много. Очень. Не помню, чтобы я так сильно кончал раньше, и не было никакой женщины умоляющей ее трахнуть. Ни ее запаха. Ничего. Ничего, кроме сохранившегося сна и выжатого тела, что я чувствовал будто оно вырывается из кожи.
Мое дыхание прерывалось, кожа горела. Да даже простыня на мне, все это было слишком. Я сдернул ее с себя, почувствовав горячую сперму размазанную