не велика, а взлететь высоко хочешь! – вдруг рявкнул отец Лили и выпятил на него глаза.
– Да, хочу, а что в этом плохого? – не опуская взгляда, спокойно ответил Антон.
– Только вот способ ты выбрал не самый порядочный! – со злостью выкрикнул Валентин Николаевич и побагровел.
– Вы о чем? – прикинулся простачком Стойко, прекрасно понимая, что ему ни здесь, ни в семье Лили никогда рады не будут.
– Хватит дурака валять! Ты встречаешься с моей дочерью?!
– Да, встречаюсь. А что?
– А то, молодой человек, что мне это оч-чень не нравится! – возмущенно воскликнул шеф.
– Вам не нравится именно это или лично я, Валентин Николаевич? – ухмыльнулся Антон.
– Понимай как хочешь! Но я для своей дочери желал бы более перспективной партии, – честно признался шеф и гордо поднял свою лысеющую голову.
– А что вы можете знать о моей перспективе? – возмутился Стойко.
– Сделав свой ход, ты наверняка рассчитываешь на мою помощь, – не унимался отец Лили.
– Вы ошибаетесь, я полагаюсь только на себя. А встречаюсь я с вашей дочерью потому, что люблю ее и хочу, чтобы мы всегда были вместе, – спокойно ответил Антон и встал на ноги.
– Понятно, – устало протянул шеф и, почесав затылок, вышел на середину кабинета. Сведя на переносице брови, Валентин Николаевич строго измерил взглядом своего подчиненного и грозно приказал: – Сядь на место.
Открыв бар, мужчина достал открытую бутылку «Хеннесси». Затем налил в бокалы коньяк и сел напротив Антона.
– Пей, – приказал шеф и пододвинул к нему бокал.
– Не хочу, – сердито ответил ему подчиненный и отодвинул бокал в сторону.
– Это почему же?
– А за что пить-то? За то, что вы меня ни в грош не ставите? – огрызнулся Антон.
– Парнишка, молод ты еще, тебе же только двадцать два года. Лиле вообще двадцати одного нет, а ты «вместе, вместе»… – вздохнул Валентин Николаевич и встал. – И она тоже мне заладила: люблю, говорит! Да что вы в этой любви-то хоть понимаете? А когда любишь, кушать, между прочим, тоже хочется. Как жить будете? На папиной шее решили умоститься?
Это стало последней каплей. Вскочив, Антон вплотную подошел к накручивающему круги по кабинету шефу.
– Валентин Николаевич, пользуясь тем, что наша встреча состоялась, я, как человек корыстный, вы это удачно подметили, имею к вам две просьбы.
– Говори, – обрадовавшись, бодро ответил шеф и сосредоточился. В предчувствии компромисса у него радостно заблестели глаза. – Ну?!
– Одна просьба очень большая, вторая значительно скромнее…
– Ну, чего тянешь? – шеф с легким раздражением посмотрел на Антона.
– Прежде всего, с огромным уважением к вам, как отцу моей любимой девушки, я прошу руки вашей дочери, – смело глядя ему в глаза, произнес Стойко.
Побагровев, шеф уселся за стол и залпом выпил налитый коньяк.
– Ты не у меня, ты у нее руку проси, – пробурчал он, обреченно