и стал отступать… Раз он было приостановился, но два паровых катера, служившие для обороны и вооруженные минами, направились на него… Выждав их на двести сажен, громадное пароходище это постыдно повернуло назад и поспешно ударилось в бегство. Вдали в это время наши заметили скрывавшийся до тех пор монитор. Он уже открыл огонь… Тогда начальник шлюпки Наследника Цесаревича «Шутка» подошел к заведывавшему заграждением Новикову, которого все моряки дунайской нашей флотилии называли «дедушкой». Этого Новикова душевно любил и высоко ценил Скобелев. Впрочем, и вся армия уже в Плоэштах знала «дедушку».
– Прикажете идти в атаку?
Новиков послал поцелуй вместо приказания.
– Кусните-ка его! – крикнул в свою очередь Скобелев… – Маленькая собачка, а зубы вострые!.. За хвост его!
Я не стану описывать здесь эту замечательную атаку маленькой шлюпки, этой собачки с острыми зубами, по меткому выражению генерала. Бою при Парапане отведено несколько страниц моего «Года войны» (III-й том, стр. 79–91). Дело в том, что когда «раненая» «Шутка» со своим раненым командиром отступала от монитора, то сей последний в паническом страхе улепетывал от нее… Только в три часа пополудни он опять стал подбираться к месту заграждений. В это же время на берегу показались дымки скрытно стоящих турецких полевых орудий, только что подвезенных сюда с ближайших рущукских батарей… Но монитор оказался очень благоразумным. Скобелев встретил его огнем из наших орудий, и тот поспешил поскорей опять уйти из сферы огня. Зато турецкие стрелки, засевшие в кустах, стали было выбивать наших довольно метким огнем. Таким образом они повредили три минные барки…
– Возьмут, пожалуй!
И Скобелев, долго не думая, верхом бросился вплавь через Дунай.
Скоро его догнали лодки, посланные с берега, и вместе с капитаном Сахаровым-офицером генерального штаба Скобелев, пересев в них, подплыл прямо под огонь турок. В виду неприятельских стрелков они выхватили два баркаса с минами, причем один, разбитый артиллерийскими снарядами, перетащили через косу под градом пуль и то и дело рвавшихся около гранат. Какой-то солдат стал было кувыркаться, кланяясь первой пролетевшей пуле.
– Знакомую встретил?.. Ну, поклонись ей еще раз на прощанье… Больше, брат, с ней не увидишься… Срам перед турецкой пулей голову клонить!.. Вот как надо стоять под огнем, видишь!
И пока другие тащили лодки, Скобелев стоял в самом опасном месте, куда больше всего был направлен огонь с неприятельского берега… Пули у самых ног его впивались в землю, другие около головы сбивали ветви с листьев – он и не двигался.
– Зачем вы это? – спросили у него.
– Нужно было спасать лодки… Солдаты спешили бы слишком и ничего бы не сделали. Ну, а тут видят, генерал стоит впереди. Позади-то им и работать легче… Не так страшно. Чего-де им бояться, если я не боюсь – везде пример нужен.
– Ну, убило бы?.. И в каком пустом деле… – Я не привык делить дела на пустые и не пустые. Всякое, за которое я берусь, –