Да, совсем-совсем. Что непонятно? Шкафчики в коридорчике.
Затем переходим к водным процедурам. Да, к совместным водным процедурам, с мужчинами. Да, впервые вижу, но потрите спинку, пожалуйста. Теперь – не спинку. Теперь – он вам. И не спинку – тоже. Не дышите глубже, не волнуйтесь. Интимная техника – следующее занятие.
Вот оно. Прослушайте курс от содержательниц подотчётных борделей. Кто-то что-то не усвоил досконально?
Переходим к практике. Все в зал. Да, все. И одновременно. Разбираем наставников. Hardcore-sex? Он самый. Но не порно как таковое. Скорее урок анатомии. На спортивных матах. Вот, во-от! Ласковей! Не сжимай сильно, мы этого не любим. Умничка. Теперь покажи язык. Теперь… Глубже, интенсивней. Ещё, ещё! Смелей, смелей! Да подавись ты! Во-от!.. Всё при всех и при участии остальных.
Век живи, век учись. Ну, век – не век…
(Прим. По итогам разрядка у курсисток и у наставников крайне редка. Ещё не хватало, чтобы обоюдно. И это правильно. Не за тем упражнялись!)
Помимо «клубнички» – навыки самообороны, этикет, основы психологии.
Да, ещё! М-м, экзотика. Микрофон иной раз крепится в накладном соске. А таблетка-батарейка – непосредственно в… лоне, типа спиральки. Звуки му, муки зву… Экзотика? В плоть и кровь, в плоть и кровь!
И вот тогда только – ласточка. Пригодная к применению.
Ничего личного. Истинно, истинно говорю вам: лишь пройдя подобный курс, рождается ласточка. Верьте мне, люди! (Поверили?)
А что такого сказал?! Только всем известное, не так ли?
Всем известное – известно не всем. Ну, теперь – в курсе.
И доподлинно: Лилит Даниялова – никак не ласточка, ни в какой перспективе. Патамушта!
Анкету на смотринах – заполняйте, заполняйте. Ассистент боковым зрением: Даниялова. Не самая питерская фамилия. Плюс Лилит. Ах, вот ты кто, вот ты какая!
Ведь и раньше могли пересечься, чисто визуально. Когда на «мини-купере» мужа подбирала-подхватывала от Казачьих бань. Но Аврумыч с Максом несколько позже в избранную компанию попали, когда чета Данияловых переехала с Богатырского на Загородный, «над слоником». Всего-то ходьбы. Сиди дома, не гуляй сам приду.
То есть заочно уже вроде кое-что. Амин. У него жена, Лиля. Краем уха: «А я своей говорю: Лиля, лучше молчи! Говорит: молчу. Я ей говорю: лучше молчи!» Суровый горец. Реплику – в расслабленный трёп (о чём говорят мужчины, о чём ещё говорят мужчины?). И достаточно. Самоутверждение при шаткости.
Насчёт шаткости. Муж всегда узнаёт последним. Но перманентная ревность – да. Горец! Потому и то самое провокационное в квартале красных фонарей: «Тебя бы туда, на их место – как чувствуешь?» Так слегка, умозрительно. Всерьёз и не мысля о том, что жена в самом деле позволит себе. Не самоубийца же! Знал бы – убил! И её, и всех – при живом-то муже, горце! Да, он месяцами в отсутствии. Сборы, турниры. А она? Что за вопрос! Учится, читает книжки, телевизор смотрит, ждёт не дождётся. О! Звонок! Он! Ты! Наконец-то! Я так ждала, так ждала! Пойдём, пойдём! Погоди, хоть в душ сначала! Потом, всё потом! Исскучался? Исскучалась? А я-то! А я-то! Но душ… Давай в душе! Сумасшедший! Сумасшедшая! В душе и в душе.
И