крайнем случае – во вторник, жду статью как можно большего объема, тиснем на первую полосу. Да, и непременно фотографии! Получишь за статью двойной гонорар! Все, Сена, удачи, я очень занят!
И гудки… гудки… гудки… С раскрытым ртом и в полной прострации я просидела до возвращения Таисии и сладкого.
– Сена, мы пришли! – донеслось из коридора. – Ты где?
Я закрыла рот, положила трубку на рычаг аппарата, сползла с подлокотника кресла и поплелась на зов.
– Чего это с тобой? – Тае хватило одного взгляда на мою физиономию, чтобы заподозрить неладное. – Что успело стрястись за какие-то полчаса?
Она распрягла Лаврушку и повесила ошейник с поводком на специально предназначенный для этого крючок.
– Ты даже не представляя-я-я-ешь… – скорбно проблеяла я. – Я в шо-о-о-оке!
– Да что случилось-то? – Тая отодвинула меня в сторонку и направилась в сторону кухни. – Ты чай будешь?
– Мне бы мышьяку…
– Объясни ж ты, наконец, что стряслось? Не пугай меня!
Зайдя на кухню вслед за подругой, я без сил опустилась на табурет и передала содержание телефонного разговора с Конякиным.
– Он что, совсем рехнулся? – Тая зажгла газ и поставила чайник на плиту. – В конце концов, он не имеет права заставлять тебя ночевать в заброшенном доме! С тобой же там может все что угодно случиться!
–Что со мной там может случиться?.. – мой голос предательски дрогнул.
– Говорю же – все что угодно, – пожала плечами подруга, открывая дверь холодильника. – Да вообще это форменный садизм отправлять девушку, да еще и одну…
– Конякин сказал, чтобы я взяла подругу или друга…
– Сен, даже если бы у меня завтра было свободное время, я бы все равно никуда бы не поехала, но так как сегодня я забила на работу, то завтра буду, скорее всего, на ней ночевать, чтобы точно все успеть в срок. Не мучайся дурью, фотки какие-никакие мы сделали, статью еще в электричке придумали, сляпай забойный репортаж, а Конякину скажи, что мужественно переночевала в этом дурацком доме. И всех делов. Бутербродик тебе сделать?
– Не надо, еще пирожки с чебуреками не переварила. Плохо ты, Тая, нашего предводителя знаешь, обмануть Конякина невозможно, он нас всех насквозь видит. Хочешь – не хочешь, а ехать придется.
–Ты с ума сошла! Только вспомни этот жуткий дом! На окраине! У леса! Там днем-то страшно, не то, что ночью!
– У меня нет другого выхода, – уныло произнесла я. – Если С. С. сказал, что надо сделать, значит это надо сделать. Поговорю с Владом, может он рискнет составить мне компанию.
– Как знаешь! – раздраженно отмахнулась подруга и принялась нарезать колбасу. – Не понимаю, как можно позволять обращаться с собой подобным образом? Форменный свинтусизм!
– Вот такая у меня работа, – печально вздохнула я, – жестокая и беспощадная. Ладно, пойду звонить Владу.
Снявшись с табуретки, я поплыла в комнату.
– Не могу представить, что ты и впрямь сделаешь это! – понеслось мне в след.
– А ты представь! – огрызнулась