Когда и если это случится, мы будем первыми, кто их услышит. Я никогда не сомневалась, что это если непременно наступит, потому что когда он брал в руки гитару, он находился в мире с собой.
Нам всегда было комфортно вместе – в тишине, на узких диванах, когда каждый при своих мыслях. И мне наивно казалось, что ничего на свете не сможет этого изменить. А потом отчим Никиты сбил Джека и наша жизнь, какой я ее знала и любила, закончилась.
Мы только вернулись со школы: теплый майский день, каникулы уже на пороге, в теплом воздухе порхали первые бабочки. Аня растянулась на моем крыльце, я изучала содержимое холодильника. Обычный полдень обычного дня.
Когда раздался глухой удар и визг резины по гравию, я даже не сразу обратила на это внимание. Но когда в кухню вбежал папа, выражение его лица приковало меня к полу.
Александр возвращался домой на машине, когда Джек погнался за вороной и вылетел прямо ему под колеса. Аниных родителей не было дома, поэтому в ветеринарную клинику пса повезли мои мама с папой. Огромный, рыжий комок перепачканной кровью шерсти в моем старом детском одеяле.
Никита прибежал сразу после школы – у него в это день было на два урока больше. Мы сидели на крыльце, в полной тишине, обхватив оцепеневшую Аню с двух сторон, и ждали возвращения моих родителей. Три бесконечных часа спустя, когда на горизонте уже алел закат, на нашу улицу свернула папина машина. Он припарковался, заглушил мотор, посмотрел на маму, а потом на нас, замерших в немом вопросе. Папа медлил, продолжая сжимать руль, и мы все поняли.
В этот момент Аня наконец разрыдалась, громко всхлипывая и судорожно втягивая воздух. Она уткнулась в Никитино плечо, и он прижал ее к себе, крепко обхватив худые плечики. Нежно поглаживая по волосам, он шептал что все будет хорошо и что мы рядом.
И в это момент, в самый плохой день на моей памяти, меня накрыли сразу три ошеломительные эмоции, которые поразили мой разум неловкой, пятнадцатилетней девушки, до онемения – ревность и ужас от осознания, что я влюблена в Никиту, и горькое отчаянье, потому что эти двое разделяли то же чувство, пусть еще и не поняли этого.
3.
Тот вечер отпечатался в моей памяти яркими, острыми обрывками.
Я мну в руках свое старое одеяло, покрытое шерстю и ржавыми пятнами засохшей крови.
Мама и папа за столом тихо переговариваются напряженными голосами над чашками с чаем в желтом свете кухонной лампы.
Бледная, как тень, Аня в окне своей спальни сжимает старого, застиранного зайца с одним ухом. Любимая игрушка Джека.
Пряный запах гиацинтов у нашего крыльца.
Резкий звук, с которым взрываются стекла машины – одно, потом второе, третье. Я подскакиваю на ноги и бегу к калитке, на другую сторону улицы. Слышу, как хлопает входная дверь Аниного дома, звонкие шлепки босых ног по брусчатке.
Мы замираем на краю проезжей части.
Никита стоит рядом с машиной отчима. Черная худи, черные джинсы, цепь на бедре. Прямая напряженная спина и старая бита в руке. Я вдруг понимаю, что он шагнул далеко