даже крылья не пытался маскировать.
– Пришел на занятия, – недоуменно ответил Толя.
– Да не, не ты, – вяло отмахнулся Хатон и ткнул длинным пальцем в Энн: – Ведьма. Беловолосая. И наглая.
– Даже не предложишь зайти? – проворковала та в ответ. Ее ничуть не смутила эта неожиданная встреча.
И Толя с изумлением понял, что они знакомы. Кейнар, как мог, ухмыльнулся половиной лица. И прихрамывая, побрел в квартиру. Парень давно привык к жутковатой внешности Хатона, но когда он так ухмылялся, Толю пробирала дрожь.
Еще он разозлился на Энн, которая перестала обращать на него внимание, от слова совсем. И на кофе за пять рублей, которое она невозмутимо развела в чашке, пробравшись через завалы книг, упаковок от готовых ужинов и белья. Хатон с блаженным вздохом опустился в кресло, которое успело приобрести контуры его фигуры, откинул длинные пакли с лица и расплылся в улыбке:
– Может, беловолосая фея останется посмотреть, как падаван учится Силе?
– С удовольствием, – Энн взяла табуретку и уселась. – Толя много успел мне рассказать.
– Вы знакомы с того вечера, когда тебе стало плохо, джедай? – протянул кейнар, как будто это не Толя хотел задать ему тот же вопрос.
Хатон называл его как угодно. Падаван, джедай, человек, малыш, зайчик, мальчик, ребенок и еще миллионом нецензурных слов на десяти разных языках. Но только не по имени. Оно ему не нравилось.
– Да, – буркнул Толя и покосился на Энн. Та подмигнула. – Вы, я смотрю, тоже.
– Это уже не твои дела, малыш, – протянул Хатон, поднял с пола толстую книгу и открыл на заложенной странице. – Урок девятнадцатый. Лови.
И кинул сборник Толе. Парень поймал на лету и поморщился.
Он не любил занятия с Хатоном. Школьник мог преподавать и то лучше, чем кейнар. Все их уроки сводились на «давай ты придешь, почитаешь книгу, и если что-то будет непонятно, спросишь у меня». Зачастую Хатон не мог толково ответить на вопросы, а их было много. И когда Толя выражал свое недовольство, кейнар начинал беситься и раздраженно ходить по комнате, поражаясь тупоголовости нынешнего поколения.
Сейчас, при девушке, Хатон удостоился пяти минут теории. Один раз показал на практике, как разбивать не весь горшок, а в определенном месте, и чтобы трещина была нужной ширины и глубины. И все. Дальше сам. Толя чего-то не понял? Пошел он в бездну, ведь нужно быть тупым бараном, чтобы не понять! Что-то не получается? Даже умственно отсталый десятилетка может это сделать, а Толя тогда кто? Правильно, жуткий набор слов, звучащий как плевок и харканье одновременно. Популярное ругательство на керском.
Толя тоже не хотел унижаться при Энн. Поэтому молча придвинул глиняный горшок, которых они закупили сотни, и с головой погрузился сначала в попытки понять, а затем применить заклинание. Прошло минут двадцать, прежде он понял, и еще десять, чтобы применил. На краю сознания Толя слышал тихий разговор Энн и Хатона, но не особо вникал.
Когда