во всей стране отряд полиции. Его многочисленность была вынужденной мерой: в Бронксе располагалась резервация, где проживали почти триста тысяч переселенцев, а эти люди не ходят в «Меморию», и что у них на уме, знают только они сами.
Эдвард повернулся к двери, когда в аппаратной появился Бад Джессап, седовласый начальник полицейского департамента. Он молча протянул детективу папку и взглянул через стекло на Шелби.
– Личность убитой уже установлена? – пролистывая материалы, спросил Бэггинз.
– Ребята выясняют.
– Почему у нее не было браслета? Как она вообще умудрилась его снять?
– Думаешь, мне не хочется узнать об этом? – Начальник департамента склонился над пультом к стеклянной перегородке, рассматривая задержанного, и добавил: – Тебе придется попотеть, Эд. Непростое дело, непростой подозреваемый.
Бэггинз оторвал взгляд от досье.
– Не смотри на меня так. – Джессап выпрямился. – Знаю, любое убийство, будь оно проклято, имеет мотив. И ты его установишь. – Он пригладил густые, зачесанные назад волосы и положил руку на плечо детектива. – Давай, поговори с ним. Поговори, как ты умеешь, по душам, нащупай в парне ту самую жилку…
– Бад, – Бэггинз редко называл начальника по имени на работе, только в моменты откровения (а сейчас был как раз такой момент), – к чему ты клонишь? Если этот Шелби невиновен, он выйдет отсюда, и все обвинения будут сняты. И ты забыл об убийстве по неосторожности. Может, партнер убитой, кувыркаясь с ней в постели, увлекся и не заметил, как…
– Ладно, хорошо… – Начальник департамента взмахнул рукой. – Прочитай материалы и поговори с подозреваемым, пока адвокат не подъехал.
Бэггинз кивнул, снова погрузившись в изучение досье. Он понимал, что взволновало старого друга: больше пяти лет в Нью-Йорке не совершали убийств. Джессапу наверняка уже звонили из мэрии и требовали разобраться как можно скорее – будет совсем не удивительно, если эксперт и команда мнемотехников из «Мемории» доберутся в участок раньше, чем приедет адвокат подозреваемого. Мэр хорошо лижет зад боссам корпорации. Бад это знает, все это знают. Подозреваемый – юрист в правительстве штата, возможно вскоре позвонят из Вашингтона…
Эдвард перевернул страницу. Волнение начальника все-таки передалось ему, он быстро пробежал взглядом отпечатанные мелким шрифтом листы, отметил про себя, что Шелби серьезно увлекался боксом, но не сделал профессиональной карьеры спортсмена из-за травмы предплечья. В двадцать лет был случай содействия полиции: подозреваемый защитил в стычке с бандитами своего сокурсника-практиканта, временно исполнявшего обязанности помощника городского прокурора, и затем дал показания против преступников.
Детектив захлопнул папку и покинул аппаратную, оставив Бада Джессапа наедине со звукозаписывающим оборудованием.
Когда он вошел в комнату к Шелби, тот по-прежнему угрюмо смотрел в стол, машинально ощупывая правое предплечье, откуда при аресте