интересом, в драматургии – зрительским интересом, других критериев нет. Ты можешь объявить себя гением, обвешаться «Золотыми масками» с ног до головы, это ничего не значит, если ты не интересен другим.
– Однажды у Алексея Арбузова спросили, с каким искусством можно сравнить драматургию, и он, не задумываясь, ответил – с архитектурой. У них действительно есть много общего?
– Конечно. В архитектуре надо понимать, где фундамент, где несущие конструкции, где украшения. То же самое в драматургии. Законы построения художественного текста открыты давно, и их никто не отменял. Просто мы пережили постмодернистский период, когда люди собственное неумение или бездарность объявляли новизной, новым направлением. А всё должно быть наоборот: сначала научись, освой эту профессию, а потом объявляй новое направление.
Конечно, не так просто противостоять тотальному замалчиванию или немотивированному неприятию моей драматургии. Например, рецензия на спектакль «Контрольный выстрел», которую написал некто Должанский – я это хорошо помню – называлась «Зоологический реализм». Я сам филолог и на месте этих людей просто ради интереса попытался бы понять: ну, хорошо, нам эта драматургия не нравится, мы считаем, что это позавчерашний день, но почему спектакли идут по пятнадцать-семнадцать лет? Почему режиссёры ставят эти пьесы? Чем объяснить, что люди ходят на них? Нет даже желания разобраться. Но это беда нашей, так называемой авангардной творческой интеллигенции, этим она себя и погубит. Потому что авангард хорош тогда, когда есть арьергард. А если нет арьергарда, то это уже не авангард, а просто отряд, заблудившийся в степи. Они могут себя считать кем угодно, но на самом деле это просто группа дезертиров – людей, дезертировавших из настоящего искусства.
Игрушка для режиссёра
– Один знакомый режиссёр говорил мне, что пьеса для него лишь повод для самовыражения, постановки эффектного спектакля. Насколько правомерен такой подход, ведь с таким же успехом, можно сказать, что режиссёр – это разводящий пьесы, а режиссура – лишь средство для визуализации драматического произведения, созданного автором?
– Действительно, весь двадцатый век прошёл под знаком усиления роли режиссёра – вплоть до того, что он стал абсолютным монархом в театре. Это достаточно опасное явление, потому что когда уходит влияние драматурга, режиссёр начинает перекраивать всё на свой вкус. Мне это напоминает украшение торта. Можно его украсить и так, и этак, но торт должны есть люди, а от того что ты налепишь на него двести розочек, он вкуснее не станет. По большому счёту, вкус этого торта всё-таки определяет автор, потому то он придумывает историю, персонажей пьесы и так далее.
Но супердиктату режиссёра есть объяснение. Это произошло и потому, что современные драматурги пошли по пути создания не законченного произведения, а подмалёвка. Они вываливают драматургический полуфабрикат, который не структурирован, где характеры не прописаны, нет реприз, живого сюжета. Для детей