мои вещи, «Сто дней до приказа» и «ЧП районного масштаба», уже были художественным вымыслом, хотя дебютные вещи, как правило, очень близки к реальной биографии автора. Проза, являющаяся мемуарами быстрого реагирования (тот же Прилепин), мне не очень интересна. Писатель должен создавать свой, параллельный мир, иногда сильно отличающийся от мира реального, как, например, у Платонова. Конечно, я не столь радикально отрываюсь от реальности, как, скажем, Пелевин. Так можно и со смысловой орбиты слететь. Но мой отрыв куда значительней, чем у той же Улицкой, обладающей ярко выраженным протокольным мышлением.
– А писание вообще придаёт вам сил или отнимает их?
– Сочинительство дисциплинирует и структурирует жизнь. Когда входишь в большой роман, это как встаёшь к конвейеру. Конечно, на следующее утро ты можешь проспать, потом прогулять, потом загулять, но тогда «автомобиль», сиречь роман, с конвейера не сойдёт никогда. Сам процесс написания мучителен. У меня есть друзья – писатели, которые сочиняют с удовольствием, радостно, но читать это без тоски потом нельзя. Творчество – тяжкий труд. Ведь даже улыбка – это напряжение мышц лица. Но когда работа близится к завершению, когда ты видишь уже не контуры, а почти готовое здание, где осталось чуть подправить, подкрасить, подштукатурить, тут у тебя открывается второе дыхание. Я чувствую радостный прилив сил. То есть, в начале ты энергетически истрачиваешься, но в конце твоя вещь сама начинает тебя подпитывать. Настоящее художественное произведение способно вырабатывать жизненную энергию! Это легко проверить, перечитав при упадке сил любимую классику.
– Что пишете сейчас?
– Я подготовил новую редакцию романа «Гипсовый трубач». Это огромный роман. Я писал его семь лет, выпуская по мере готовности частями. Летом он выйдет отдельной книгой, да ещё с моим эссе «Как я ваял «Гипсового трубача». Закончив роман, я сразу сел за новую пьесу, которую давно придумал. Но я устроен так, что не могу, например, с утра писать прозу, а после обеда пьесу. Если у меня мозги настроены на прозу, я буду писать прозу, не отвлекаясь, ибо «перенастройка» может выбить меня из творческого состояния на месяц, на полгода. Предыдущая пьеса «Одноклассники» была написана в 2007 году и с успехом идёт от Владикавказа до Владивостока. В Москве её в Театре Армии поставил Б. Морозов. А поскольку спектакли по моим пьесам проходят на аншлагах, все эти годы меня спрашивали: «Где новая пьеса?» Теперь могу ответить: «Готова. Осталось пройтись «нулевой шкуркой».
– Юрий Михайлович, последний вопрос: отдых для вас – это труд?
– В молодости я отдыхал с пишущей машинкой, теперь с ноутбуком. Чтобы получить удовольствие от плаванья в море, сбора грибов или созерцания туристических красот, я должен посидеть за письменным столом. Если несколько дней я не открывал ноутбук, то даже Кёльнский собор может показаться мне рыбьей костью в глотке мегаполиса…
«Наши